Левым евразийцам близка по духу и судьбе её участников «Смена вех». Это направление в послереволюционной Русской мысли возникло ещё в конце гражданской войны. В 1921 году в Праге вышел сборник теоретических статей с таким названием, в котором была сформулирована новая идеологическая доктрина: отказ от вооружённой борьбы с большевиками, поддержка державной политики Советов и переключение на идеологическую борьбу с интернационализмом за национальные традиции внутри России.

Главным идеологом этого направления Русской мысли был Николай Васильевич Устрялов (1870-1937). Вот что он писал в своём сборнике «В борьбе за Россию»: «…Выясняется с беспощадной несомненностью, что путь вооруженной борьбы против революции — бесплодный, неудавшийся путь. Жизнь отвергла его, и теперь после падения Иркутска на востоке и Киева, Харькова, Царицына и Ростова на юге это приходится признать. … С точки зрения русских патриотов русский большевизм, сумевший влить хаос революционной весны в суровые, но четкие формы своеобразной государственности, явно поднявший международный престиж объединяющейся России и несущий собою разложение нашим заграничным друзьям и врагам, должен считаться полезным для данного периода фактором в истории русского национального дела…».

Это заключение не кабинетного теоретика. Устрялов с воодушевлением воспринявший Февральскую революцию и крайне негативно Октябрьскую, активно участвовал в Белом движении. Руководил пресс-службой Колчаковского правительства. Однако ещё в ходе гражданской междоусобицы он постепенно приходил к мысли о неизбежности поражения Белой армии. После разгрома армии Колчака он оказался в городе русского исхода Харбине. Здесь горькие размышления о причинах поражения Белого дела привели его к необходимости «смены вех» (в противоположность «Вехам» предреволюционным).

«…Явный крах старого пути всемирной и, главным образом, вооруженной борьбы с большевизмом повелительно диктует нам какие-то новые способы и формы служения Родине. После крушения власти адмирала Колчака и генерала Деникина русские националисты очутились как бы над неким провалом, который необходимо заполнить… Следовательно, нужно искать другой выход». В чём же причины неудачи Белого дела видел харбинский изгнанник? «…Во-первых, события убеждают, что Россия не изжила еще революции, т.е. большевизма, и воистину в победах советской власти есть что-то фатальное, будто такова воля истории. Во-вторых, противобольшевистское движение

силою вещей слишком связало себя с иностранными элементами и поэтому невольно окружило большевиков известным национальным ореолом, по существу, чуждым его природе…». В связи с этим Николай Васильевич предлагал следующий выход: «…Процесс внутреннего органического перерождения советской власти, несомненно, уже начинается, что бы не говорили сами ее представители. И наша общая очередная задача способствовать этому процессу. Первое и главное — собирание, восстановление России как великого и единого государства. Все остальное приложится».

При этом Н.В. Устрялов прекрасно понимал, что процесс перерождения большевиков происходил не в результате «исправления» их идеологии. Обращаться к русским идеалам и национальной идеологии их заставляла жизнь, необходимость выживать в сложившейся ситуации. «…Причудливая диалектика истории неожиданно выдвинула советскую власть с ее идеологией интернационала на роль национального фактора современной русской жизни, — в то время как наш национализм, оставаясь непоколебленным в принципе, потускнел и поблёк … вследствие своих хронических альянсов с так называемыми «союзниками». Николай Васильевич вовсе не призывал к безусловному приятию большевизма или полного примирения с ним. «Должны лишь существенно измениться методы его преодоления. Его не удалось победить силой оружия в гражданской борьбе — оно будет эволюционно изживать себя в атмосфере гражданского мира». И в этом он оказался совершенно прав.

Как мы видим с нашего исторического берега. В 1970-80 годы марксизм-ленинизм, хотя и оставался официальной идеологией, на самом деле преобразовался в государственную форму социального государства с национально-интернациональной (!) идеологией, в которой преобладали всё-таки общенациональные интересы СССР. Правда, с явным перекосом в пользу национальных окраин (советских республик, ныне независимых государств) и в ущерб русским. Но в этом не вина Устрялова и его единомышленников. Наоборот. Если бы идеи устяловцев возобладали в стране Советов, то политика Советской России обрела бы необходимую устойчивость и соразмерность в межнациональных отношениях. И можно с уверенностью предположить, что разгрома 1991 года не случилось бы.

Но вернёмся в 1920 годы. Как же отреагировали на появления неожиданного союзника большевики? Да по-большевицки. А.В. Луначарский (1875-1933) в статье «Смена вех интеллигентской общественности», приветствовал её появление, но при этом подчеркнул, что интеллигенция постепенно примирилась с очевидно неотвратимой бедой, какой являлась для большинства столь «неудобная» революция и предостерёг: «…грех интеллигентского Содома, не искупят отдельные праведники». Сборник был перепечатан в России. Впоследствии сменовеховцы издали ещё 20 номеров сборника, затем выпускали одноимённый журнал, а также газету «Накануне», которую поддерживали большевистские власти. Основными авторами «Смены вех» были А.В. Бобрищев-Пушкин (1875 — 1937), Ю.В. Ключников (1886 — 1938), Б.В. Дюшен (1886—1949), С.С. Чахотин (1883 — 1973), Ю.Н. Потехин (1888-1927?), С.С. Лукьянов (1888-1938?). Кроме эмигрантов печатались и писатели оставшиеся в России (М. Булгаков, С. Есенин, В. Катаев, К. Федин, А. Неверов, О. Мандельштам, М. Зощенко, Б. Пильняк). Литературное приложение вёл А.Н. Толстой. На страницах газеты шел диалог двух разделенных гражданской войной частей российской интеллигенции — эмигрантской и советской. В 1924 году выпуск газеты был остановлен в связи с финансовыми трудностями и разногласиями в редколлегии. Большевики посчитали что газета уже выполнила свою задачу «разложения белой эмиграции».

Как же сложились судьбы участников движения «Смена вех»? В большинстве своём они были схожими. Выходцы из элитарных высокообразованных семей. Активные участники Белого движения. Осознав бесплодность вооружённой борьбы с большевиками, они пришли к необходимости сотрудничества с ними ради «национализации революции», то есть преображения Советской России в соответствии с её национальными задачами.

Ещё до возвращения на Родину многие сотрудничали с советскими учреждениями. Устрялов в качестве советника на КВЖД, Чахотин в берлинском торгпредстве, Ключников как дипломат на Генуэзской конференции.

Все они вернулись в Россию и трудились на благо страны. Ю. В. Ключников заведовал кабинетом международной политики Коммунистической академии, работал консультантом в Наркомате иностранных дел, Б.В. Дюшен был заведующим отделом профессионального образования в Наркомпросе, С.С. Лукьянов главным редактором московского «Journal de Moscou». Устрялов профессором экономической географии в Московском институте инженеров транспорта и некоторое время — в Московском университете.

Но… В 1927 году при невыясненных обстоятельствах погиб Ю.Н. Потехин (по официальной версии самоубийство). Многочисленные самоубийства — тема для особого разбирательства, которое ещё впереди. В 1930-х годах многие вернувшиеся сменовеховцы были арестованы. Н.В. Устрялов, Ю.В. Ключников, А.В. Бобрищев-Пушкин, С.С. Лукьянов были осуждены за «контрреволюционную деятельность» и расстреляны. Но это совсем не означает, что в эмиграции они остались бы живы. За границей были убиты непримиримыми белогвардейцами редакторы двух сменовеховских газет Софийской «Новой России» А. М. Агеев и Харбинской «Новости жизни» Д. Н. Чернявский. Незадолго до своей гибели Агеев побывал в Москве. Возвратившись в Софию, он говорил, что «в эмиграции абсолютно никто не имеет правильного представления о новой России. За границей все насыщено ложью и злобой».

Как видим, гражданская война продолжалась ещё долго по обе стороны границы. Русская Православная Церковь прославила своих чад в сонме новомучеников за Веру. Русскому народу следует вспомнить своих сыновей и дочерей, пострадавших за Державу, и отдать честь всем потрудившимся для её возрождения.

В Советской России остались в живых и продолжали действовать два лидера движения «Смены вех». Б.В. Дюшен был освобождён досрочно и принят на работу в НКВД, где работал главным инженером спецлаборатории. С.С. Чахотин тоже был арестован, но… во Франции. После возвращения в Россию в 1958 году работал в Институте цитологии АН СССР, а затем в Московском Институте биофизики. Скончался в Москве в возрасте 90 лет. С.С. Чахотин считается одним из первых аналитиков современных форм пропаганды и ведущим теоретиком психологии масс XX века.

Надо сказать, что понятие «сменовеховство» Н.В. Устрялов считал не точным. Его учение соединило Национальное Дело с большевистским империализмом (если можно так выразиться). Коротко «национал-большевизм». Обратимся к определению национал-большевизма самим Устраловым: «Советская власть будет стремиться всеми средствами к воссоединению окраин с центром во имя идеи мировой революции. Русские патриоты будут бороться за то же — во имя великой и единой России. При всем бесконечном различии идеологий практический путь — един, а исход гражданского междоусобия предопределяет внешнюю оболочку и официальную «марку» движения.… Словно сама история нудит интернационалистов осуществлять национальные задачи страны. Недостает разве только, чтобы, устроив «октябрьскую революцию» в Турции, они включили Царьград в состав «федеративной республики советов» с центром в Москве…»

Николай Васильевич, ощутив на себе все «прелести» жизни при Советах, всё же пришёл к выводу, что «…революция наша не «гасит» русского национального гения, а лишь с преувеличенной, болезненной яркостью… выдвигает на первый план его отдельные черты, возводя их в «перл создания». Национальный гений от этого не только не гасится, но, напротив, оплодотворяется, приобретая новый духовный опыт на пути своего самосознания.… И если содержание ныне преобладающего мотива национальной культуры представляется нам далеко не лучшим произведением русского духа, то наша задача — не в безнадежном брюзжании о мнимой «ненациональности» звучащей струны, а в оживлении других струн русской лиры. Русская культура должна обновиться изнутри. Мне кажется, что революция более всего способствует этому перерождению, и я глубоко верю, что, гениально оживив традиции Белинского, она заставит Россию с потрясающей силой пережить и правду Тютчева, Достоевского, Соловьева…» И в этом Николай Васильевич тоже оказался прав. В Советской России многомиллионными тиражами издавались Толстой, Пушкин, Некрасов, Тургенев, Гоголь, Тютчев, «реакционный» Достоевский и другие русские классики.

К сожалению, мы очень мало знакомы с трудами сменовеховцев и их судьбами. Пожалуй, можно отметить лишь книгу С.М. Сергеева «Страстотерпец Великодержавия». В наше время эту тему продолжает книга П.И Ткаченко «Новая смена Вех» и сборник «На перепутье. Новые вехи». Авторы А.С. Панарин, В.Г. Федотова, Н.Е. Покровский, А.И. Уткин.

Есть и небольшая национал-большевистская партия Дугина-Лимонова, считающая себя их продолжателями. Но всё это явно недостаточно, особенно в связи с крайней необходимостью их идей сегодня. И особенно в сравнении с активной популяризацией белогвардейской идеей непримиримости. Необходимо не только воздать должное русским патриотам, но и донести людям их животворные идеи, способные объяснить многие противоречия сегодняшней России, и что особенно важно — помочь их разрешить. Идея преображения народного самосознания путём идеологической культурной национализации политики государства является единственно правильной. Эта идеология соединяет в себе опыт борьбы за Русское дело («Русский Мир») и знание реального положения дел внутри страны. Антибольшевизм не смог побороть большевизм. Больше того он вызвал подозрение ко всем национальным силам внутри страны, как к «контрреволюционным элементам», значительно усложнив им возможность действовать. А многим стоил жизни.

Непримиримый антибольшевизм опасен тем, что основан на пораженческой идеологии. «Пусть мы умрём, но докажем большевикам что Россия не сдалась». Белая идея проиграла в вооружённой борьбе, при этом она застит глаза нынешним патриотам, загоняя их в лагерь противников любой власти в России, как это было на Болотной площади. Даже если властитель православный, даже если он реализует национальные цели. Из этого омута не выбраться с помощью «чистой и незапятнанной» непримиримости белогвардейцев. И большевиков то давно уже нет и эпоха сменилась, а вот воинственный антибольшевизм цветёт пышным цветом, в том числе и в патриотической среде. Нужно трезвое осмысление современного положения в России. Нужна смена вех. Если такого прозрения не произойдёт, то не видать нам в России национальной власти.

Источник: Национальный Медиа Союз