Проблема неправомерных отказов в возбуждении уголовного дела, то есть, выражаясь простым языком, отказов правоохранительных органов в защите пострадавших, с давних пор обсуждается на самом высоком уровне. Ей посвящены не просто статьи, а целые тома специальной литературы, где авторы пытаются дать ответ на вопрос: как заставить тех, кто, по идее, «нас бережет», выполнять свои служебные обязанности. Но воз и ныне там. Не увенчалась успехом даже попытка главы МВД В. Колокольцева в 2016 году создать рабочую группу, задачей которой было изучение вопросов совершенствования уголовного и уголовно-процессуального законодательства, вплоть до исключения из УПК понятия отказа в возбуждении уголовного дела.

«По мнению экспертов, это позволило бы избежать принятия необоснованных решений на самом важном, первоначальном этапе уголовного процесса», – заявлял тогда министр МВД.

«Подобная практика распространена во многих странах и может обеспечить более качественную защиту законных интересов наших сограждан. И что немаловажно – исключить при этом возможные злоупотребления и правонарушения со стороны самих правоохранителей», – подчеркивал Колокольцев РИА «Новости».

Но что-то не срослось, и сотрудники полиции сегодня все так же имеют возможность отказать в возбуждении уголовного дела под самыми разными предлогами.

Упомянутая выше статистика отказов далеко не полная, ибо прокуроры не всегда отменяют подобные постановления. Немало их вступает в силу, и люди остаются наедине со своей бедой, нередко утрачивая при этом веру в правоохранительные органы. Следующие их шаги зависят от свойств характера: кто-то смиряется, а кое-кто либо сам стремится восстановить попранную справедливость различными, не всегда законными, путями, либо обращается для этого к криминальным авторитетам.

Но мы хотим рассмотреть эту проблему в несколько другой плоскости. Во сколько обходится пострадавшим людям отказ в их праве на расследование совершенного против них беззакония и кто должен возмещать понесенный в результате этого ущерб – вот вопросы, которые нас интересуют.

Частные эпизоды, которые мы приводим – это зеркало, в котором отражены общие проблемы деятельности современной правоохранительной системы.

Эпизод первый. Татарский район Новосибирской области находится в 470-ти километрах от областного центра. Как и в других местах, есть здесь и небольшие крестьянские хозяйства, и крупные сельхозпредприятия.

Нелегок крестьянский хлеб. Глава КФХ Людмила Карякина рассказывает: «Всю жизнь этим занимаюсь. С самого утра и до позднего вечера – дойка, кормёжка, уборка… Дочери мне говорят, мама, зачем тебе это надо? А я не могу без своего хозяйства. Хотя и возраст уже, и здоровье не то… Как-то приехали ко мне журналисты, посмотреть, как живёт фермер, и удивились, что я каждую корову, каждую свинью, каждую лошадь «в лицо» знаю. Они думали, что, раз я глава, то лишь руковожу, а я в чистой одежде только в городе и хожу, а на ферме-то – целый день в навозе, с вилами, с лопатой… Нас ведь здесь всего четверо работает – мы с мужем и два работника». 

Три с лишним года тому назад для того, чтобы прокормить своё поголовье скота – 200 коров, 170 свиней и 40 лошадей, – на семейном совете решено было продать старую технику и купить трактор, чтобы засеять 300 гектаров земли. Продавец – ООО «Агромашины-Восток»,в лице его директора А. Денисенко, запросил 3 620 тысяч рублей. Сумма немаленькая, поэтому договорились внести ее за два раза – первый взнос (50%) сразу, а второй – когда трактор уже будет готов к отгрузке. Людмила Николаевна исполнила все условия договора в срок, несмотря даже на то, что попала в больницу: в начале февраля 2016 года деньги в сумме 1 810 тысяч рублей были перечислены ею в ВТБ на счет фирмы, а второй платеж в апреле того же года был передан её мужем менеджеру из рук в руки, по приходному ордеру. Но прошел месяц, второй, – об обещанной технике не было ни слуху, ни духу. Почувствовав неладное, глава КФХ начала требовать возврата денег. Но единственное, чего ей удалось добиться, это поставки бороны за 574 тысячи рублей в счет уплаты долга.

Обман очень болезненно отразился на хозяйстве. Пришлось закрыть только недавно открытый магазин, в котором планировали продавать свежее мясо. Общая упущенная выгода, по подсчетам, составила приблизительно 5 млн рублей. Плюс понесённые дополнительные убытки: так как кормить скотину оказалось нечем, поголовье были вынуждены сократить в три раза. Продавали коров и лошадей уже осенью, и из-за низкой приемной цены недополучили не менее 800 тысяч рублей. Сейчас в хозяйстве всего 28 коров, 70 свиней и две лошади.

Трактор же приобрести всё равно пришлось – старенький, без двигателя и прочих нужных частей, который, вместе с доставкой и отдельно купленным мотором, обошелся, тем не менее, в 470 тысяч рублей.

Рассказывая обо всем этом, Людмила Николаевна плачет, несмотря на то, что прошло уже немало времени. Муж, по её словам, долго не мог смириться и даже грозился поехать в Новосибирск, чтобы найти мошенника и лично покарать его.

Двадцать шестого сентября 2017 года Арбитражный суд Новосибирской области, куда обратилась Л. Карякина, принял решение о взыскании с ООО «Агромашины-Восток» 2 870 тысяч рублей. А спустя почти 10 месяцев, 3 июля 2018 года, судебный пристав вынесла постановление об окончании исполнительного производства на основании того, что указанная фирма в мае 2018 года была признана банкротом.

В феврале 2018 года глава КФХ написала также заявление в полицию Татарского района, но следователь не усмотрел в действиях главы фирмы А.А. Денисенко состава преступления и отказался возбуждать уголовное дело.

Эпизод второй. Сельскохозяйственный производственный кооператив колхоз «Победа», расположенный в том же Татарском районе, – предприятие, конечно, несравнимое по размаху с крестьянским хозяйством. Трудовой коллектив состоит из девяносто человек. На их попечении – огромное колхозное стадо из тысячи дойных коров, немаленький автопарк, пять с половиной тысяч гектаров, занятые под посевы зерновых кормов.

Председатель колхоза Николай Тимофеевич Нижельский вспоминает конец 2016 года, когда он обратился все к тому же А. Денисенко – теперь уже как к директору ООО Сервисная компания «Агромашины», – по поводу поставки американской самоходной косилки «Case» в комплекте с жаткой: «Мы перед этим несколько раз сотрудничали с Денисенко – он поставил нам трактор и КаМАЗ с прицепом, – поэтому вполне ему доверяли и в тот раз решили заключить с ним договор». 

С декабря по июнь 2017 года ООО СК «Агромашины» было перечислено 8 334 234 рубля. Но, как и фермеру Людмиле Карякиной, обещанная и оплаченная техника в колхоз «Победа» так и не пришла. Как позднее выяснил Н. Нижельский, Денисенко и не собирался подавать заявку на поставку косилки официальному дилеру – ООО «АСМ-АЛТАЙ». Куда он потратил полученные деньги, остаётся только гадать.

В результате, предприятие также понесло значительные убытки. Из-за дождей не успели скосить все сено, и второй укос на 300 гектарах остался неубранным.

«Если бы у меня была тогда эта косилка, я бы смог организовать работу в две смены, и мы убрали бы всё вовремя, – вздыхает Николай Тимофеевич. – А так считайте сами: с одного гектара можно получить 10 центнеров сена. Соответственно, на этих трехсот га мы потеряли три тысячи центнеров, то есть коровы недополучили 300 тонн корма. Нам пришлось его заменять соломой, что сказалось на удое. Недостаток богатой белком люцерны надо было замещать жмыхом, которого в месяц требуется около 60 тонн, стоимостью девятьсот тысяч рублей. Если бы тогда мы смогли посеять и убрать люцерну, то сбалансированный корм нам обошелся бы почти в два раза дешевле – тысяч в четыреста. А если посчитать, сколько мы в целом тогда понесли на этом убытков, то выходит не менее пяти миллионов. Кроме того, колхозу пришлось дополнительно потратить 5 374 380 рублей, чтобы купить российскую косилку, у которой производительность гораздо хуже, чем у «Case». К тому же, остальная техника у нас именно этой фирмы, и мы рассчитывали на взаимозаменяемость комплектующих. Посчитать неполученную выгоду довольно сложно, но можно предположить, учитывая наши объемы, что она могла бы составить порядка десяти – пятнадцати миллионов рублей».

Итого, перечисленные за косилку 8 334 234 рубля плюс дополнительные расходы в 5 374 380 рублей, плюс понесенные убытки в размере 5 млн рублей, плюс упущенная выгода в 15 миллионов… То есть, в общей сложности, мошенничество главы ООО СК «Агромашины» (как мы помним, он же руководитель ООО «Агромашины-Восток») нанесло ущерб колхозу «Победа» в размере 34 708 614 рублей.

Конечно, по сравнению с этой суммой, потери Людмилы Карякиной в размере 9 140 тысяч рублей (невозмещенные 2 870 тысяч за недоставленный трактор, плюс 470 тысяч дополнительных расходов на покупку другого, плюс 800 тысяч рублей убытков, плюс 5 млн неполученной выгоды) смотрятся не так внушительно. Но надо помнить, что это – её личные деньги, которые она заработала потом и кровью, и могла бы еще заработать, чтобы продолжать содержать свое хозяйство и кормить свежим мясом жителей Новосибирской области. Она ведь и есть, хоть и малого масштаба, но тот самый отечественный производитель, о поддержке которого не устают призывать с высоких трибун.

В сентябре 2017 года председатель СПК колхоз «Победа» подал заявление в полицию Татарского района. Но старший уполномоченный ГЭБ и ПК Межмуниципального отдела МВД России «Татарский» майор полиции С. Марфин отказал в возбуждении уголовного дела против главы ООО СК «Агромашины» с формулировкой: «на основании отсутствия события преступления».

Позднее, когда в этот отдел полиции поступило заявление от Л. Карякиной, оба дела – колхоза «Победа» и КФХ – были объединены в одно, что не помешало следователю вновь отказать заявителям в праве на расследование совершенного против них беззакония. Последний отказ, 7 сентября 2018 года, на следующий день был отменен руководителем следственного органа.

«Состава преступления не обнаружено». В начале 2018 года Н. Нижельский и Л. Карякина, отчаявшись самостоятельно добиться правды, обратились за помощью к депутату Законодательного собрания Новосибирской области Игорю Умербаеву, в прошлом – сотруднику милиции.

Стараясь досконально разобраться в этом деле, депутат установил немало фактов мошенничества главы ООО СК «Агромашины», ООО «Агромашины-Восток», а также еще двух зарегистрированных Денисенко фирм – ООО «Агро-Машины» и ООО «Агромашины», – совершенного не только в Новосибирской области, но и в других регионах страны.

В справке, приложенной к обращениям И. Умербаева начальнику ГУ МВД России по Новосибирской области Ю. Стерликову и заместителю министра внутренних дел РФ – начальнику Следственного департамента МВД России генерал-лейтенанту юстиции А.В. Романову, указаны 26 эпизодов незаконной деятельности Денисенко в Новосибирской, Кемеровской, Омской, Брянской областях, в Пермском крае, в Москве и в Московской области, в Республике Тыва и Чувашской республике, входе которых им был причинен материальный ущерб на общую сумму в 48 980 579 рублей 59 копеек.

Но, как мы уже поняли, в реальности, понесенные материальные потери намного превышают те суммы, которые были указаны в заявлениях потерпевших. Казалось бы, ущерб в сотни тысяч, а то и в миллионы рублей, нанесенный разным юридическим лицам от действий одного и того же мошенника, должен был подвигнуть новосибирских дознавателей задуматься и хоть как-то отреагировать, например, взять и объединить расследования отдельных дел в одно общее дело о мошенничестве. Но… Не подвигнул. Почти все эпизоды до сих пор рассматриваются как не связанные между собой частные случаи.

Оправдывая бездействие полиции, прокуратура ссылается на часть 3 статьи 20 УПК РФ, где указано, что уголовные дела о подобных преступлениях возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшей коммерческой организации. Но нигде не сказано, что руководителей этой организации нельзя привлечь вначале в качестве свидетелей, а уж потом они сами решат – писать им заявление, или нет. Все же 26 выявленных эпизодов – это не один и не два. Да, в основном, пострадавшие от мошенничества обращались в Арбитражный суд, но некоторые руководители фирм направили заявления непосредственно в правоохранительные органы. Общий ущерб этих заявителей (включая вышеупомянутые два эпизода) составил 28 311 394 рубля. Но результаты обращений оказались более чем удручающими:

— АО «Кудряшовское» Новосибирской области, ущерб – 10 396 216 рублей. 24 ноября 2017 года и 10 сентября 2018 года органом дознания – ОП №3 «Верх-Тулинский» МО МВД России «Новосибирский» были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. 20 сентября 2018 года они были отменены прокуратурой, и в настоящее время проводится дополнительная проверка.

— КХ «Росинка» Карасукского района Новосибирской области, ущерб – 3 137 100 рублей. По этому делу также неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела на основании отсутствия состава преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ – «Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере»; последний раз – 19 сентября 2018 года. И только 27 декабря 2018 года, благодаря вмешательству депутата Законодательного собрания Новосибирской области, дело, наконец-то, было возбуждено, причем по той самой 159 статье, ч. 4.

— ЗАО «Усть-Изесское» Венгеровского района Новосибирской области, ущерб – 1 654 200 рублей. Заявление директор ЗАО направил в прокуратуру, откуда его еще 21 марта 2018 года перенаправили в ГУ МВД России по Новосибирской области для организации уголовно-процессуальной проверки, но дело до сих пор не возбуждено.

— «Совместное «Омсклидагромаш» Омской области, ущерб – 1 407 806 рублей. 6 сентября 2018 года органом дознания МО МВД России «Новосибирский» было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела все с той же формулировкой: «в связи с отсутствием в действиях Денисенко состава преступления», предусмотренного теперь уже статьей 160 УК РФ – «Присвоение или растрата». 14 сентября 2018 года отказ был отменен прокурором и дело направлено на дополнительную проверку.

— ООО «АСК «БелАгро-Сервис» Московской области, ущерб – 691 000 рублей. Руководство фирмы обратилось с заявлением непосредственно к заместителю министра внутренних дел РФ – начальнику Следственного департамента МВД России генерал-лейтенанту юстиции А.В. Романову, но воз, что называется, и ныне там, по той причине, что «в правоохранительные органы Новосибирской области руководители фирмы не обращались».

— АО «Крестьянский дом» Мотовилихинского района г. Перми, ущерб 239 700 рублей. Материал по этому делу, наоборот, был отправлен из Перми в г. Бердск Новосибирской области, но оттуда его вернули обратно «по территориальности» в пермскую полицию.

Комментируя ситуацию с незаконными отказами по этим делам, Игорь Умербаев отмечает: «Если действующее законодательство позволяет недобросовестным сотрудникам правоохранительных органов не привлекать к ответственности преступника, специализирующегося на мошенничестве, то его нужно изменять, чтобы не было возникновения абсурдных ситуаций: мошенник есть, обманутые есть, а преступления – нет. Задача государства и правоохранительных органов состоит не только в защите интересов граждан, которые к ним обращаются, но и в профилактике преступлений, а также в том, чтобы обеспечивать веру людей в законность и правопорядок. Человек не должен оставаться один на один со своей бедой, иначе зачем тогда нужно государство?»

В своем обращении на имя заместителя министра внутренних дел РФ – начальника Следственного департамента МВД России генерал-лейтенанта юстиции А.В. Романова он отмечает, что часть потерпевших отозвала свои иски из Арбитражного суда и обратилась в так называемые третейские суды. Это, по мнению депутата, говорит о том, что пострадавшие нашли способ вернуть свои деньги другим путем. Но еще вопрос, насколько этот путь правомерен? Не является ли он возвращением к печальному опыту 90-х годов по «выбиванию» долгов «братками» – членами ОПГ?

«Практика показывает, – пишет депутат далее, – что потерпевшие часто не обращаются в правоохранительные органы с заявлением о совершенном в отношении них преступлении по многим причинам: например, потерпевший не верит государственным органам, что они могут оказать ему помощь, обращается к членам организованных преступных групп, и они хотя бы часть долга, но возвращают (выбивают). Или, опасаясь за своё хозяйство, потерпевшие не подают заявление о совершенном преступлении и остаются наедине с преступным беспределом…»

А если они все же обращаются в полицию, то, как видим, у них нет никакой уверенности в том, что их заявление будет внимательно рассмотрено и по нему будут приняты какие-то меры. Как бы ни утешительно было ежегодное снижение числа необоснованных отказов в возбуждении уголовного дела на 1–2%, это не решает проблему в целом. В той же Новосибирской области только за январь 2019 года прокуратурой было отменено 7 718 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела (в январе 2018 года их было 7 842). 

14 января 2019 года, то есть почти через три года после совершенного обмана и почти через полтора года после первого отказа в возбуждении уголовного дела, председатель СПК колхоз «Победа» Николай Нижельский и глава КФХ Людмила Карякина получили письмо из прокуратуры Новосибирской области, в котором их информировали, что 26 декабря 2018 года по их заявлениям были-таки приняты постановления о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ, в отношении Денисенко А.А. Что касается других потерпевших, то, как было сказано, «в настоящее время проводятся уголовно-процессуальные проверки, окончательные процессуальные решения не приняты».

Казалось бы, «хэппи энд», и надо радоваться хотя и запоздалому, и не полному,но торжеству справедливости. Но что-то мешает. Ведь если бы тогда, в сентябре 2017 года, сотрудник полиции Татарского района отнесся к своим обязанностям более добросовестно, он бы предотвратил около десяти эпизодов мошеннической деятельности Денисенко и, тем самым, не позволил бы ему нанести ущерб в несколько десятков миллионов рублей крестьянским хозяйствам, производителям сельхозпродукции и агротехники в разных уголках страны.

Предпринятая министром В. Колокольцевым попытка изъять из УПК статью о возможности отказа в возбуждении уголовного дела провалилась. Может, тогда следует попробовать другой метод – воздействовать на нерадивых сотрудников его ведомства экономическими мерами? Например, предоставить потерпевшим право в судебном порядке взыскивать с отделов полиции убытки, понесенные в результате неправомерных отказов в защите их прав? Тогда, думается, ни у кого из дознавателей не возникнет желания «спускать на тормозах» дела о миллионных мошенничествах, годами футболить заявления, уже больше похожие на глас вопиющего в пустыне, а то и, фактически, толкать людей в объятия криминала.

Источник: Русская Народная Линия