Андрей Лесовиченко, профессор Новосибирской государственной консерватории:

«…Главную проблему спектакля представляет ее режиссура, осуществленная Тимофеем Кулябиным по собственной сюжетной версии (при сохранении вагнеровского текста либретто).
Сейчас модно видоизменять сюжеты классических опер. Редко можно видеть сценическое решение таким, как его задумали создатели — композитор и либреттист. Видимо, скоро особым удовольствием для слушателей будет отсутствие мучений от необходимости всё время соотносить происходящее на сцене с тем, что должно быть там в оригинале. В некоторых нечастых случаях режиссерам удается и при изменении сюжета быть убедительными, иногда даже сделать интересные смысловые акценты, не заложенные авторами опер, но вытекающие из их содержания.

К сожалению, потуги на оригинальность, предлагаемые г-ном Кулябиным, ни к какому расширению смысла вагнеровского произведения не приводят, но, напротив, затуманивают, а то и вовсе уничтожают идею композитора (он же и автор либретто)….

… К сожалению, наш режиссер не стал считаться с замыслом композитора. Ему важнее, кто из его коллег и как прежде поставил произведение….

… Верхом бессмысленности кулябинской борьбы с «любовным треугольником» стало появление в гроте Венеры вместо Тангейзера «Иисуса Христа».

Почему именно такой поворот — совершенно непонятно. Внутренне он ничем не мотивирован. Для Вагнера Христос — Тот, кто заставил покрыться цветами сухой посох Римского Папы. А кто для Кулябина? Похоже, только повод для пиар-хода. Причем повод скандальный (какой пиар без скандала!).

Скандал не заставил себя ждать. Православные жители Новосибирска возмутились этим кощунством. Возмутились справедливо. Хотел ли Кулябин именно такого скандала? Вероятно.

При множестве непродуманных решений в других моментах спектакля видно, что это не кощунство Вольтера, Лео Таксиля или Емельяна Ярославского. Да и против группы «Бегемот» — кишка тонка. Здесь вариант кощунства школьника, пририсовавшего буденовку на иконе святого после посещения собрания воинствующих безбожников. Кулябин явно из разряда неведающих, что творят.

Удивительного ничего нет. После фильма М. Скорсезе «Последнее искушение Христа» и умствований Д. Брауна немало людей искусства накинулись на «новые свидетельства о Христе». Стали с видом знатоков рассуждать о «потерянных годах Иисуса», о том, что Иисус Христос и Франциск Ассизский — одно и то же лицо, о всякой прочей подобной белиберде. При этом не попытались разобраться, кем в действительности является Иисус Христос, что об этом говорит Писание, в чем смысл христианской веры. Для таких деятелей Христос — персонаж масскультовых рубрик. Ничего иного. Кулябин знает, что когда хотят обратить внимание на свои поделки — пишут «Христос» где угодно. Лучше — где погрязнее. То, что замысел режиссера входит в прямое противоречие с автором оперы — неважно. Вагнер же отстал от жизни. Опять-таки фильма Скорсезе не видел… О том, что «новаторство» может вызвать законное неприятие и будет воспринято как кощунство — похоже, не думал.

Что ж, печально. Печально вдвойне от того, что прекрасное произведение, хорошо исполненное музыкантами, оказалось подпорченным бездарной, творчески бессильной, но амбициозной и неумной режиссерской фантазией, оскорбляющей святые чувства верующих людей.