Читаю информационные и аналитические статьи про нынешнюю Украину – политологов, экономистов, писателей, журналистов, сайты мужественных украинских диссидентов-подпольщиков, свидетельства жителей, и мне становится жутко: так-таки сожрали нэньку!

Жаль, жаль, ту, которая рисовалась мне в моем воображении, когда в возрасте лет 37-38 я сорвалась в многомесячную хроническую бессонницу, работая по ночам и сломав в своем организме внутренние часы. Но и, измученная бессонницей, я и есть тоже почти ничего не могла, а если и принуждала себя к этому, то относилась к пище исключительно как лекарству.
И вот в какой-то момент полного уже истощения, когда я поняла, что мне надо спасаться, в моем воображении всплыла желанная картина: чистенькая белая хатка, увешанная рушниками, опрятная бедность, в углу – кровать с периной и множеством подушек, положенных пирамидой, а в хатке хлопочет «нэнька» в белом платочке, которая угощает меня галушками и варениками с соленым творогом; на столе, покрытом скатеркой, стоит миска с густой сметаной, над ней возвышается крынка с парным молоком, а рядом лежит пухлый ноздреватый ломоть мягкого, еще теплого домашнего белого хлеба. Вот бы приехать мне туда, забыться, затеряться, откормиться, отоспаться, наслушаться народных песен!
Почему у меня всплыл именно этот образ, я даже и сама не знаю: на Украине я бывала лишь проездом, да и то в городах, никогда я в таких хатках не бывала и таких нэнек не знавала, но веяло от всего этого чем-то посконным, природным, живучим и неуничтожаемым…
И вот вдруг взяли эту нэньку и слопали!
Впрочем, это было понятно с самого начала, когда на ее вдруг оттерла в сторону высоким плечом дюжая девка-самозванка Незалэжность, дала с размаха по хребтине: «пошла отсюда, старая, зажилась!», стала интересничать, кокетничать, придумывать себе родословную, набиваться в родственники к знатным иностранцам, строить куры заморским гостям и поставила свой острый каблук на голову нареченного батьки ли, отчима – государства.
…В самом начале июня прошлого года мы с моим мужем приехали в Лондон, где я была членом жюри поэтического фестиваля, и поселились у наших близких друзей, которые, как и мы, очень страдали о судьбе Украины и ее прекрасных людей, со многими из которых нас связывают любовь и дружба. Когда мы вечерами собирались дома, тут же принимались смотреть информационные программы, причем не только российские, но и украинские и европейские. И было уже тогда все ясно: ну всё, погубит эта крикливая блудливая девка в венке из бумажных цветов свою несчастную старую нэньку-кормилицу с ее галушками, курями и молочными поросятами на заднем дворе. Горько, больно и страшно!
И тогда написала вот это стихотворение, которое у нас по цензурным соображениям поостереглись печатать в литературных журналах.

НЕЗАЛЕЖНОСТЬ

Дурная кровь. Плодящаяся вошь.
Остывшая и зыбкая землица.
Пока ты величаешься и лжешь,
Но ты падешь, лукавая блудница!

То нэньку кличешь, то в графе «отец»
Читаешь «государство» – отчим, так ли? –
Лихой прохожий, без лица стервец.
И нэнька буйствует в переднике и пакле.

Лютует, старая, горилку глушит, жжет,
Сама себе зозуля и зигзица,
И слово черное, как вязкий вар, жует.
Ее тошнит. Пускай она проспится.

Не потому ль теперь на стороне
Ты кличешь себе батьку, но такого,
Чтоб тук и брыли, гонор, лоск, а не
Прикид москальский и собачья мова!

И он – придет! Польстится он, прохвост,
На тело белое, на дымки на Подоле,
На рост недюженный, на небеса до звезд,
На воды темные твоей земли и воли.

И скажет он: «Я – твой отец и жрец!
Мы сроем горы, свяжем море с морем,
Смешаем с кровью кровь и наконец
Мы нэньку непотребную заморим.

На студень – кривоногую, с рядном!
На холодец! С черняшкою и хреном
Всю слопаем и миски кверху дном
Перевернем к великим переменам.

Идите все, идите за кордон!
Холопы славные, – хватайте, пейте, ешьте!
Вас ждет Берлин, вам Лондон шлет поклон,
В Варшаве рады вам и в Будапеште!»

Ты, Незалежность, – девка хоть куда:
Глаза намаслены, лоснятся губы жиром,
Грудь в вышиванке – татю скажешь: «Да!
Будь батькой мне, и мужем, и кумиром!»

Но час пробьет. На Спасской башне бой.
Звонит Биг Бен – все громче звук под взглядом.
Знай: холодец, надкушенный тобой,
Уже был с трупным и крысиным ядом!
2014