«Не, верю!» – воскликнул бы, наверное, в этом случае великий реформатор русского театра Константин Станиславский. Увы, хотя поверить в это и в самом деле трудно, но, как оказалось, на театральных сценах Москвы и за кулисами творятся сегодня вещи никак не достойные храма искусств, которым в России всегда считался театр. Еще в полном разгаре расследование злоупотреблений и кражи государственных денег в «Гоголь-Центр» Кирилла Серебренникова, о чем уже писало «Столетие», как по его делу была помещена под домашний арест директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум.

Ей предъявлено обвинение по части 4 статьи 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере). По версии следствия, на должности директора департамента государственной поддержки искусства Минкультуры Апфельбаум, вступив в сговор с Серебренниковым, способствовала хищению крупной суммы денег при реализации проекта «Платформа». По данным ведомства, в период с 2011 по 2014 годы Апфельбаум подписывала соглашения о предоставлении «Седьмой студии» субсидий на 214 миллионов рублей, а затем помогала согласовать отчетную документацию с завышенными сведениями о количестве и стоимости мероприятий. Тем самым, как полагают следователи, она способствовала хищению бюджетных средств в размере не менее 68 миллионов рублей.

Но еще больший общественный резонанс вызвал скандал вокруг театра знаменитого актера Армена Джигарханяна. А точнее, вокруг его супруги Виталины Цымбалюк-Романовской, которая работала в нем директором. Тут уж страсти вообще закипели, как в шекспировской драме. В октябре появилась информация о том, что Джигарханян подал заявление в полицию на свою половину, обвинив ее в том, что она якобы пытается его убить ради денег и похитила его паспорт. Потом пресс-секретарь театра Наталия Корнеева сообщила, будто в театре Джигарханяна происходит рейдерский захват. Якобы театр захватила некая «армянская мафия», а знаменитого актера будто бы держат в заложниках и т.п. Но оказалось, что актер находился в больнице, откуда недавно вышел, после чего его супруга тут же скрылась за границей и сейчас, как пишут СМИ, находится то ли на Украине, то ли в Грузии. Скандал вовсю смаковали, учитывая то обстоятельство, что Виталина моложе своего супруга на 44 года.

Но пока не без помощи федеральных телеканалов при всем честном народе шли крикливые разборки между супругами, их друзьями и родственниками, оказалось, что в театре Джигарханяна и в самом деле далеко неблагополучно.

Как сообщила «Комсомольская правда», ссылаясь на источники в правоохранительных органах, за время правления Виталины в этом храме культуры за границу в офшоры было выведено порядка 80 миллионов рублей.

Деньги, выделявшиеся Драматическому театру Армена Джигарханяна из госбюджета, свидетельствует газета, поступали в банк, а оттуда отправлялись по платежам на различные закупки. Часть закупок осуществлялась в реальности, часть — только по бумагам. Уходили деньги в открытые в офшорах фирмы. Банковская документация по всем договорам и закупкам изъята и отправлена на экспертизу. При этом, как удалось выяснить КП, только за третий квартал 2017 года энергичная Цымбалюк-Романовская заработала почти 2 млн руб. Это более 660 тысяч рублей в месяц! Хотя на шоу у Малахова она скромно заявила, что ее зарплата в театре составляла только 40 тысяч рублей. А что отношение к деньгам, в том числе к государственным, и в этом театре — довольно легкомысленное, свидетельствует недавнее интервью самого Армена Борисовича, в котором он заявил: «Когда мне, к примеру, говорят, что в Театре на Таганке Любимов взял деньги и положил их в свой карман, я остаюсь на стороне Юрия Петровича. Ведь именно он сделал из них профессионалов. А это самое важное! Играй хорошо, тогда покушаешь и выпьешь хорошо».

Круговая порука

Однако перед лицом явного неблагополучия в театрах сами театральные деятели стали в позицию, которую иначе как круговой порукой не назовешь. Они дружно, даже не вникая в суть обвинений, горой стали на защиту Серебренникова: заявления в его поддержку, подписанные известными актерами и режиссерами, посыпались дождем. «Не может художник воровать, и точка!» — такова их нехитрая аргументация. При этом подписанты таких заявлений «протеста» не задумываются, что таким образом они ставят самих себя над обществом, даже выше закона, фактически объявляя самих себя «кастой неприкасаемых».

А между тем Басманный суд Москвы счел собранные против Серебренникова улики столь существенными, что наложил в четверг арест на его имущество.

«Арест наложен на счета в рублях и валюте, квартиру и автомобиль», — рассказала пресс-секретарь суда Юнона Царева, пояснив, что под арест попали более 360 тыс. рублей и 60 тыс. евро на счетах, а также порядка четырех тысяч долларов наличными. Кроме того, суд арестовал имущество гендиректора «Седьмой студии» Юрия Итина: свыше 80 тыс. долларов и пяти тысяч евро, а также золотые изделия.

Однако коллеги режиссера не устают протестовать и теперь громко возмущаются арестом Софьи Апфельбаум. Председатель Союза театральных деятелей (СТД) Александр Калягин резко раскритиковал следствие. «Это откровенная, публичная демонстрация неуважения к личности, демонстрация силы, уничижительного отношения к человеку. Не к преступнику! Софья Апфельбаум еще не преступница, ее вина не доказана, а молодая женщина, у которой дети, сидит в клетке. Она не совершила страшного преступления, никого не убила, и даже еще не доказано, что в ее деятельности были финансовые нарушения. Ее репутации нанесен урон, да что репутации, ее жизни нанесен такой удар, после которого трудно будет оправиться. Кто будет за это отвечать?» – сердито вопрошает Калягин.

Однако неужели этот уважаемый театральный деятель не знает, что решение об аресте правоохранительные органы принимают только после того, как следствие представляет документы, свидетельствующие о том, что серьезные правонарушения и в самом деле имели место, и что перед законом все граждане равны, независимо от их регалий, прежних заслуг и занимаемых постов. Но самое странное, что выгораживая своих коллег, служители муз всякий раз стараются почему-то перевести банальные обвинения в воровстве в политическую плоскость. Так и на этот раз Калягин заявил, будто дело «Седьмой студии» дискредитирует российскую судебную систему и призвано политически надавить на деятелей культуры, противопоставить их другим сегментам общества и «принизить их влияние в публичном пространстве».

«Если у власти накопились вопросы к театральному сообществу и она таким образом пытается их задать, то у сообщества к власти вопросов ничуть не меньше и мы тоже готовы задавать их громко», – пригрозил глава СТД.

Хотя, казалось бы, понятно, что если бы власть хотела «надавить», то она просто бы могла сократить или вообще прекратить финансирование неугодных. Однако, как известно, тот же Серебренников получал от нее миллиарды.

А сам Калягин и многие другие оппозиционные деятели культуры буквально увешаны государственными наградами, являются неоднократными лауреатами многочисленных премий.

Гонорары самим себе

Тем временем скандал вокруг театров разгорается все ярче. Масла в огонь подлило расследование никак не связанной с государством международной организации «Транспаренси Интернейшнл — Россия». Она обвинила группу известных художественных руководителей российских театров в том, что они выписывают гигантские гонорары из бюджета самим себе. «Мы проверили коммерческую деятельность руководителей всех государственных театров Москвы и Санкт-Петербурга — всего около 135, — выявили признаки конфликта интересов и написали заявления в прокуратуру в отношении 14 руководителей государственных театров», — сообщили в организации.

Как утверждают авторы расследования, в их числе Олег Табаков, Олег Меньшиков, Константин Райкин, Надежда Бабкина, Юрий Куклачёв, Геннадий Хазанов и другие известные деятели культуры. Так, Олег Табаков за исполнение ролей в спектаклях «Год, когда я не родился», «Чайка» и «Похождение» ежемесячно получал прибавку к зарплате в сумме 645 тыс. рублей. Один выход на сцену Олега Меньшикова обходился Театру имени М.Н. Ермоловой, руководителем которого является знаменитый актёр, в 57 407 рублей, а в среднем в месяц – в 603 тыс. рублей. Заработок Константина Райкина за участие в спектаклях и репетициях составил свыше 550 тыс. рублей в месяц. Как подсчитали в «Транспаренси интернейшнл», в 14 театрах в 2013–2017 годах заключили более 60 контрактов на сумму, превышающую 97 млн рублей, со своими собственными руководителями.

Заявление борцов с коррупцией вызвало в СМИ большой шум. Однако в Минкульте РФ заявили, что утверждать, что руководители театров платят гонорары самим себе, «не совсем корректно». Деньги они получают за то, что не входит в их основные обязанности. При этом все контракты худруков с возглавляемыми ими театрами не нарушают законов и лежат в рамках министерского приказа. Такое утверждение и в самом деле выглядит вполне логично. Если Олег Табаков или Константин Райкин в свободное от менеджерской работы время выходят на сцену как актёры, то вполне имеют право получать за это дополнительное вознаграждение. И то, что Табаков как руководитель театра указывает в отчёте о назначении на роль, что в связи со специфическими актёрскими данными привлечение иного исполнителя невозможно, также совершенно понятно. В конце концов, Табаков такой один, именно он своей игрой делает спектакль неповторимым, и именно на него идут зрители. Так какие могут быть претензии?

Однако в интервью журналу «Театрал» директор «Мастерской Петра Фоменко» Андрей Воробьёв признал, что основания для претензий все же есть: «Решение о выплате гонорара художественному руководителю должен принимать не он сам и не его подчинённые, а человек, равный ему по статусу. Это спасёт руководителя от подозрений в нарушениях».

И действительно, когда художественный руководитель государственного театра сам выписывает себе гонорар, сумму которого определяет по собственному усмотрению, такая ситуация называется «конфликт интересов». И именно на это указывает «Транспаренси интернэйшнл», приводя пример директора и худрука Театра имени А.С. Пушкина Евгения Писарева. Если верить данным расследования, за последние четыре года он мог получить 2,3 млн рублей, в качестве индивидуального предпринимателя ставя в своём театре спектакли, а также исполняя различные роли. При этом в документации говорилось, что «цена определяется артистом-исполнителем индивидуально, исходя из творческих замыслов, авторских разработок и сложности исполнения».

Однако руководители театров снова все обвинения в свой адрес, как и в адрес Серебренникова, отметают с порога. Так Олег Табаков заявил, что проверка финансовых поступлений столичных театров является абсурдом. «Надо немножко мозгов в голове иметь. – Вы же видите, что дела, которыми я занимаюсь, они движутся, развиваются. В плане дела я – самый успешный из моих коллег такого же возраста», – подчеркнул Табаков. По его словам большие гонорары в театре якобы являются русской традицией в течение многих десятилетий, так что в ней нет никакого криминала. «Так было в русском театре больше полутора столетий. Все эти обвинения высосаны из пальца, а никаких аргументов у них нет», – заявил худрук МХТ.

Конечно, выдающиеся актеры и режиссеры, любимцы публики достойны самой высокой оценки своего труда, в том числе и материальной. Однако, давайте согласимся, что выплата гонораров самим себе – это, как говорится, все-таки не вполне комильфо. Не соответствует не только нормам элементарной этики, но и, наверное, недопустимо в государственных учреждениях, которыми являются руководимые этими корифеями театры.

Только за 2016 год московским театрам выделено 12,5 млрд руб субсидий. Нет ни одного самоокупаемого театра, их финансирует бюджет дополнительно, а вольности с государственными деньгами недопустимы.

Набивание карманов во что бы это ни стало?

Однако сами театральные деятели считают себя выше критики, с порога отвергают любые замечания в свой адрес, расценивая это как «покушение на свободу творчества». Не так давно, выступая на 7-м съезде Союза театральных деятелей России, известный актер, руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин, обращаясь к коллегам, заявил: «Меня очень тревожат — я думаю, как и вас всех, — те явления, которые происходят в нашей жизни. Эти, так сказать, наезды на искусство, на театр, в частности. Эти совершенно беззаконные, экстремистские, наглые, агрессивные, прикрывающиеся словами о нравственности, о морали, и вообще всяческими, так сказать, благими и высокими словами: «патриотизм», «Родина» и «высокая нравственность». Вот эти группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то очень странно власть нейтральна — дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества».

«Словами о нравственности, Родине и народе, и патриотизме прикрываются, как правило, очень низкие цели, — считает Райкин. – Не верю я этим группам возмущенных и обиженных людей, у которых, видите ли, религиозные чувства оскорблены. Не верю! Верю, что они проплачены. Так что — это группки мерзких людей, которые борются незаконными мерзкими путями за нравственность, видите ли».

Хорошо логика! Если кому-то не нравится то, что ты делаешь в искусстве, те, кто открыто об этом говорит или публично против этого протестует, кто тебе не аплодирует и не кричит «браво!», непременно – «мерзкие люди»? А если кто-то говорит о нравственности, Родине и народе, то это непременно означает, что он «прикрывает этим низкие цели», что он «проплачен»? Неужели этот артист и в самом деле считает, что в нашей стране нет людей, кто говорит об этом искренне, исходя не из низких, а высоких целей? Что у нас нет искренних патриотов, и тех, кто горячо любит Родину не за деньги?

«Когда говорят, что новая национальная идея — патриотизм, я тоже не согласен, — безапелляционно заявил недавно тот же Райкин в интервью газете «Коммерсант».- Не может патриотизм быть идеей. Он — следствие. И вообще сегодня это такое затисканное слово, что мне просто не хочется его произносить. Как и слово «народ», слово «патриотизм» в нашей стране должно отдыхать еще лет 150 или 200. Прикрываясь этими словами, столько лет совершали чудовищные преступления.
«Что, по-вашему, наша национальная идея?», — задал ему вопрос удивленный корреспондент.

«Я вам скажу, — без колебаний ответил Райкин. — Деньги. У нас такая национальная идея. Набивание карманов во что бы это ни стало. Кто успеет, кто сможет. Очень материальное и циничное время».

И далее: «Много мракобесия. Оно у нас в стране вообще никогда не дремлет, всегда готово превратить любую замечательную идею в свою противоположность».

Поразительное признание!..