России нужен мир. Шутники привыкли добавлять к этой фразе плоскую остроту: «желательно, весь». В начале прошлого века из русского алфавита исчезли кое-какие буквы, так что дешевый каламбур о мире стал возможен и на письме. Кто-то произносит его в положительном смысле («ух, сейчас как захватим всех»), кто-то – в отрицательном («вы – новые фашисты, мечтаете всех поработить»), хотя России нужен мир именно в том простом смысле, что не нужна война.

В данном случае это не значит, что наши власти от природы менее кровожадны, чем какие-либо иные, или менее циничны. Но если мы взглянем на историю нашего государства, то сможем увидеть: мир для России – выигрышная долговременная стратегия. Слова Столыпина о двадцати годах покоя, внутреннего и внешнего, которые нужны России, как были актуальны тогда, так и остаются актуальными сейчас. Собственно, в любой момент нашей истории. Не всякому государству такая стратегия приносит выгоду. Есть державы, которым выгоду приносит война. Очевидно, это зависит от многих факторов. Но мы имеем то, что мы имеем, поэтому все действия нашего руководства в любых современных конфликтах надо оценивать через призму этого простого факта.

Делать это сегодня тяжело. Воссоединение с Крымом, война на Донбассе, конфронтация с Западом – все это закономерно усиливает позиции ястребов как в прессе, так и в самом нашем руководстве. Желание одним военным махом решить накопившиеся проблемы продолжает нарастать. Однако история неумолимо свидетельствует: вялотекущие конфликты на периферии нашей страны категорически ослабляют ее – вплоть до масштабных внутренних потрясений. Так было и при афганском конфликте, и при чеченском. Так было и во время русско-японской войны. Маленькие победоносные – это не для нас. Мы победили в грузинском конфликте не тогда, когда грузинские войска побежали, а тогда, когда не стали брать Тбилиси. Да еще и дали западным дипломатам себя уговорить.

То есть, даже мелкие военные занозы наносят нам основательный ущерб. Любая крупная война ставит под угрозу само наше существование. Любая, кроме Отечественной. Когда наша нация сражается за свою землю и за саму себя – только тогда мы выигрываем. Только тогда, при всех жутких потерях, мы выходим на новый виток развития.

Именно поэтому наше развитие упорно тормозят, расковыривая все возможные язвы и язвочки на наших границах. Ни у кого нет желания более входить к нам с мечом, пытаясь взять Москву. Зато есть желание держать нас в постоянном напряжении.

Вся идеологическая машина Запада сегодня работает на демонизацию России. Нас обвиняют в агрессии, Путина то и дело сравнивают с Гитлером. Всю миролюбивую риторику нашей дипломатии списывают на ханжество и лукавство. Либо на страх – обосновывая действенность своих санкций. Что удивительно, внутри страны отношение к этой риторике схожее. Ее воспринимают или как военную хитрость, или же как сдачу своих позиций («путинслил»).

Казалось бы, последние соглашения в Минске должны были продемонстрировать широкой публике, что все это не так. Шестнадцать часов переговоров не ведут ради того, чтобы капитулировать или обмануть противника. Если нет желания выполнять соглашения, можно подписать сразу все, что предлагают. Если нет желания удерживать в своей орбите юго-восток Украины, можно сделать то же самое. Но сложность переговоров со всей очевидностью демонстрирует, что в Минске имела место попытка добиться реального мира. Однако не любой ценой, а на максимально приемлемых для нас условиях.

К сожалению, во время переговоров осталась не решена основная военная проблема. Это проблема Дебальцевского котла. Украинская сторона, упорно отрицая его существование, заложила под мирный процесс мощную мину замедленного действия. Так что скепсис комментаторов оправдан.

Тем не менее, повторю. С моей точки зрения, России нужен мир. И она будет его добиваться всеми возможными способами. Не под воздействием санкций, не потому, что не хватает сил и средств на удержание позиций, а именно из-за того, что мир выгоден не только стратегически, но даже и тактически. Простое снижение интенсивности обстрелов идет в плюс. Меньше гибнут мирные жители, меньше потерь у ополченцев.

Есть очень важное обстоятельство, которое позволяет понять, почему так необходим мир. Когда у нас русских называют государствообразующей нацией, подразумевают, что в России русских абсолютное большинство. Хотя это никак одно с другим не связано. Президент Украины Порошенко назвал государствообразующими жителей Галиции. И он прав. Хотя на Украине их меньшинство, сегодня государство там строится исключительно по их лекалам. Какое это государство – мы все сейчас наблюдаем. Русские входят в пул великих наций прежде всего как строители великого государства. Не воины, прошу заметить, а строители. Война разрушает, мир позволяет строить. А мы строим эффективнее.

Еще осенью перед нами на юго-востоке Украины было ополчение. Сегодня эти люди часто просят их ополчением больше не называть. Это армия, ВСН, Вооруженные силы Новороссии. У людей появились военные билеты. С момента предыдущего перемирия территория, которую контролируют две маленьких республики, существенно увеличилась. Заговорили о создании национальных банков, о введении своей валюты, отстраиваются органы государственного управления. На Украине же напротив, все расползается, пошли разговоры о создании какого-то параллельного генштаба, противоречия внутри элиты Майдана усугубляются, их все труднее скрывать.

Донбасс никто не бросает. Это – момент положительный. Политические реалии таковы, что наше руководство не может оставить Донбасс ни при каких обстоятельствах. С другой стороны, складывается впечатление, что никто в нашем руководстве не знает, что делать с Донбассом дальше.

Уже прошлой весной было понятно, что Кремль вынужден действовать по обстоятельствам. Любое решение было дурным, выбирали меньшее из зол. Воссоединение с Крымом произошло потому, что не будь его, мы бы имели вместо полыхающего Донбасса полыхающий Крым. А там стояли наши войска. Простите, но мы бы не смогли даже их вывести. Дело же могло дойти до прямого неподчинения. Там у людей оружие в руках, и там же живут их семьи. Крым пришлось забирать, перенося все действие на материковую Украину. Здесь мы столкнулись с другой проблемой: поддержка России на местах оказалась много меньше, чем было необходимо для того, чтобы вернуть соседнюю страну в конституционное русло. Ситуацию в результате можно охарактеризовать как патовую.

Минские соглашения – это стремление Москвы заморозить конфликт. Да, по типу Приднестровья. Никто пока не знает, что делать с этими анклавами. Решение не найдено. Но там хотя бы не стреляют, не погибают люди, там идет обычная жизнь. Это позволяет до какого-то момента закрывать глаза на юридические коллизии. Естественно, такое положение не устраивает растущую армию сторонников Русского мира. В этом они схожи со свидомыми украинцами, которые рассуждают о военной победе, о блицкриге и даже о взятии Москвы. Не обращая внимания на состояние собственной экономики.

У России сегодня нет военных союзников. Нет даже серьезных экономических союзников. Контуры будущих партнерств лишь начинают обрисовываться. России нет необходимости захватывать новые территории. России нужны общие рынки, а не восстановление себя в границах бывшего Союза. Мы только-только стали приходить в себя после многих десятилетий советской политики в поддержке «национально-освободительных движений». К несчастью, наши предки оставили нам те границы, которые мы имеем. Это чрезвычайно усложняет жизнь нам и облегчает жизнь нашим противникам.

Если я права в своих субъективных предположениях, то мы будем свидетелями Минска-3, — 4, -5, если сорвется Минск-2. Наше руководство будет выгрызать мир так же медленно и упорно, как армия Новороссии медленно и упорно расширяет территорию Донецкой и Луганской народных республик. Такова тактика. В Кремле надеются, что рано или поздно огромные потери Киева подтолкнут его к реальным переговорам. После чего конфликт перейдет в политическую плоскость, в которой мы уже действовать более или менее научились. Все же Янукович в свое время вернулся к власти не просто так. Однако наши противники предпочли не затевать ответную тонкую интригу и просто сбросили фигуру с доски. Но в следующий раз мы будем подготовлены к такому развитию событий.