Чего еще захотят эти по непонятным поводам негодующие люди? Может, они, если не остановить их сейчас, вообще заставят всех молиться, поститься и слушать радио «Радонеж»? И тут на сцене появляются провокаторы.

Важный, хотя не единственный, элемент в прискорбных скандалах вокруг фильма «Матильда» – это культурное недоразумение. Две (и более) субкультуры, с разными ценностями, говорящие на разных языках, не понимают друг друга и ошибочно приписывают друг другу зловещие намерения.

Режиссера Учителя обвиняют в том, что он хочет глумиться над святыми и плевать в лицо русскому народу. Сильно сомневаюсь, что это когда-либо входило в его планы. Он просто снимает костюмную драму с адюльтером.

В костюмной драме, помимо собственно костюмов, должны быть бурные эмоции. Мужчины должны подраться из-за женщины. Ну или женщины из-за мужчины, как в данном случае.

Меня самого весь этот эмопорн скорее раздражает, но я тут явно в меньшинстве, поскольку, раз это повторяется из фильма в фильм, народу скорее нравится.

А то, что у наследника престола был платонический роман, который так и не перешел в телесную близость (судя по дневнику самой Матильды) и завершился до его брака – это как-то совсем не бурно, никто ошалело не бегает с кинжалом, никаких эротических цен, повышающих продажи попкорна, и вообще скучновато.

Значит, историческую фактуру надо улучшить – что является совершенно обычной практикой для костюмных фильмов из жизни эксплуататорских классов. Это совершенно стандартная общемировая практика – снимай хоть про святую Жанну д’Арк, но адюльтер вынь да положь.

Ни с каким желанием плевать в русский народ и хулить святых это не связано – а просто таковы законы ремесла, все знают, как снимать коммерческий верняк.

Со стороны православных людей это выглядит иначе. Николай и Александра воспринимаются как светлый, согревающий образ супругов, глубоко преданных друг другу, как свидетельство того, что в мире пошлости и цинизма бывает настоящая, преданная любовь между мужчиной и женщиной. Медовый месяц продолжительностью в 23 года. Они любили друг друга и умерли в один день.

То обстоятельство, что по всему, что нам известно, Николай был глубоко предан своей семье, является важной частью его образа. Соответственно, попытки вписать Николая в любовный треугольник, а Александру заставить пылать злобой к сопернице воспринимаются как клеветнические и невыносимо оскорбительные.

Что, в свою очередь, у части сетевой аудитории вызывает непонимание – ачотакова? А кто не бабник?

Почему бы здоровому мужчине и не разнообразить свою сексуальную жизнь? Босс спит с секретаршей, преподаватель элитной школы – с ученицами, такова жизнь, чтобы мужик имел возможность – и ею не воспользовался, да так не бывает, и что вы нам сказки рассказываете. Все мужики такие, да и бабы тоже…

А тут человек с такими возможностями, как у наследника престола, а затем императора – и чтобы он не пользовался?

На это православные сильно огорчаются и говорят о том, что не только бывает, что босс, или преподаватель, или даже император не спит ни с кем, кроме своей жены, но и такое положение дел является достойным и праведным, должным и спасительным, и в том Николай показывает нам пример, злейшие же клеветники и растлители народных нравов пытаются этот пример уничтожить.

Но ни режиссер, ни те, кто его поддерживают, не являются ни намеренными клеветниками, ни растлителями – гораздо больше похоже на то, что они искренне не понимают всей системы ценностей, в которой брачные обеты имеют значение и у людей могут быть серьезные внутренние причины отказываться от того, чтобы разнообразить свою сексуальную жизнь.

Чтобы служить черную мессу, нужен был священник-расстрига, который ведает, что творит. Но в данном случае мы имеем дело вовсе не с людьми, которые намеренно хулят святых или поощряют такую хулу.

Мы имеем дело с людьми, которые никогда и не были наставлены в этике верности и самоконтроля – и едва ли пытаются разрушить ее сознательно. Не следует домысливать за людьми намерения, которых они, видимо, не имеют.

Не следует приписывать конфликт между двумя субкультурами намеренной агрессии с той или другой стороны – это просто культурное недоразумение. В одной субкультуре считается тяжко компрометирующим то, что в другой считается нормальным.

И в глазах этой субкультуры недовольство православных фильмом, где государь показан участником любовного треугольника, воспринимается как непонятное и потому крайне пугающее – мало ли что еще захотят эти по непонятным поводам негодующие люди? Может, они, если не остановить их сейчас, вообще заставят всех молиться, поститься и слушать радио «Радонеж»?

И тут на сцене появляются провокаторы.

Некое «Христианское Государство – Святая Русь», с названием, явно позаимствованным известно у кого, начинает угрожать кинотеатрам поджогами. А потом человек, состоящий на психиатрическом учете, пытается поджечь кинотеатр, и какие-то неизвестные хулиганы сжигают машину «За Матильду».

Что мы знаем на самом деле про это «Христианское Государство»?

Что Церковь его не знает и знать не желает, и реакция со стороны абсолютно всех церковных людей на поджоги была резко негативной – и Владимир Легойда, и митрополит Иларион, и даже всеми ругаемая Поклонская недвусмысленно осудили противоправные действия, подчеркивая, что настаивают исключительно на мирных и законных путях выражения своей позиции.

Ни на каких церковных ресурсах я не видел интервью с представителями ХГ или статей в их защиту – только статьи с резкой критикой в их адрес.

Зато пространные интервью с лидером ХГ Александром Калининым охотно разместили у себя либеральная «Медуза» и принадлежащая М. Б. Ходорковскому «Открытая Россия». В этих интервью Калинин старательно озвучивает принятые в определенных кругах антицерковные страшилки – мол, да, мы православные, хотим всех загнать в православный Иран. А ослушников сжечь, это уж само собой.

При этом его язык для людей церковных выглядит несколько странно – как будто человек внецерковный старается изображать из себя какого-то глубокого, исконно-посконного православного, но имеет мало опыта общения в церковной среде.

Другой участник ХГ, Мирон Кравченко, как выяснили дотошные журналисты, был не так давно участником «Учредительной конференции по созданию Антипутинского информационного фронта» и снимался, кидая зигу на фоне красно-черного знамени «Правого сектора*».

Вся медийная паника про «Православный ИГИЛ*», который осуществляет «теракты» и даже «погромы», основана на заявлениях этого странного сообщества, которое никак не связано с Церковью, и на действиях неизвестных хулиганов. Тут явно торчат чьи-то уши, издалека даже несколько похожие на уши М. Б. Ходорковского.

Как же реагировать на все это?

Для начала – изолировать провокаторов. Нет никакого православного ИГИЛ, а равно «Талибана». Есть какой-то слишком уж нарочитый Калинин и боец антипутинского фронта Кравченко.

Да и намеренных хулителей и плевателей тоже нет – а есть субкультура, нравы которой православным чужды и непонятны, и это взаимно.

Поэтому давайте несколько понизим градус полемики.

И обсудим вопрос, который в последнее время, в связи с делом Серебренникова и скандалом вокруг «Матильды», крайне обострился – вопрос о культурной политике государства. Что именно в культуре государство должно поддерживать за счет налогоплательщиков, а какие сто цветов пусть расцветают – но целиком за частный счет.

* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»

Источник: Взгляд