Швабауэр Анна Викторовна, кандидат юридических наук, эксперт Общественного уполномоченного по защите семьи в С-Петербурге и Лен. области

В Государственной Думе рассматриваются два законопроекта, имеющие целью борьбу с вовлечением детей в самоубийства. Проекты были реакцией на распространение в Интернете игр с суицидальной тематикой.

В целом проблема действительно назрела, и реакция власти является актуальной и своевременной. Однако изучение законопроектов вызывает много вопросов и мало надежды на реальное исправление ситуации.

В отношении законопроекта № 118634-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению»[1] отметим следующие проблемы.

В законопроекте предлагается качественно новая норма — статьи 110.1 Уголовного кодекса РФ (далее – УК), согласно части 1 которой: «Склонение к совершению самоубийства путем уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом при отсутствии признаков доведения до самоубийства, —  наказывается … лишением свободы на срок до двух лет …».

По части 2 статьи 110.1 «Содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения самоубийства либо устранением препятствий к его совершению, а также обещанием скрыть средства или орудия совершения самоубийства, —  наказывается лишением свободы на срок до трех лет …». Части 3-5 предусматривают квалифицирующие составы.

Полагаем, что предложенные формулировки статьи 110.1 имеют неопределенный характер и могут привести к злоупотреблениям на практике.

Как указывал Конституционный Суд РФ, «неопределенность содержания правовой нормы препятствует ее единообразному пониманию, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, может привести к нарушению принципов равенства и верховенства закона; поэтому самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущего ее произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации» (постановления Постановление Конституционного Суда РФ от 2 июня 2015 г. № 12-П, от 6 апреля 2004 года № 7-П, от 20 декабря 2011 года № 29-П и др.).

Кроме того, в условиях выстраиваемой в стране ювенальной системы вышеприведенные нормы смогут широко трактоваться против родителей.

Обращают на себя особенное внимание такие способы «склонения» к суициду (из части 1 статьи 110.1) как «предложение» или «иной способ». Есть риск, что они охватят множество банальных (не опасных) житейских ситуаций (например, в случаях семейных споров), которые будут третьими лицами оценены как «склоняющие к суициду». Проблема усугубляется тем, что состав преступления формален: часть 1 статьи 110.1 применяется, даже если нет «признаков» доведения до суицида, то есть достаточно факта «склонения к суициду». Например, в разговоре. Этот момент вызывает особенные переживания с учетом планируемых взаимосвязанных изменений ФЗ РФ от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», предполагающих проведение мероприятий «профилактики» для противодействия деяниям, предусмотренным новыми нормами УК, в том числе через Комиссии по делам несовершеннолетних (далее — КДН), которые на практике часто не могут отличить действительно опасные для детей ситуации от надуманных, за которые КДН ставят семью на учет, накладывают на родителей штрафы и т.п.

Что касается статьи 110.1, то наибольшее количество вопросов вызывает часть 2 (и автоматически – части 3, 4, 5 в которых имеется бланкетная ссылка к части 2).

Предусмотренное частью 2 статьи 110.1 «предоставление информации», «содействующей самоубийству», вполне может охватить случаи рассказа родителем ребенку о том, что определенное его действие повлечет опасные для жизни последствия.

Еще шире можно трактовать «устранение препятствий к совершению самоубийства». Сюда могут подпасть открытые на проветривание окна, забытые на столе спички, оставленные в открытом доступе лекарства и тому подобные случаи, которые, вообще говоря, «могут содействовать самоубийству». При этом в части 2 статьи 110.1 состав преступления не предусматривает «попытку» самоубийства. Иными словами, сам факт «предоставления информации, содействующей самоубийству» либо «устранение препятствий» к таковому влекут лишение свободы.

Проще всего, причинно-следственную связь, конечно, заподозрить в контексте семейной жизни, предполагающей тесное общение членов семьи. Соответственно, рвение «защитить ребенка», которое в последние годы стало ведущей идеологией семейной политики, может с легкостью обратиться против ближайшего семейного окружения ребенка.

Не подпадет ли под новую норму указание родителя ребенку отказаться от принятия лекарств, выписанных врачом, которые, по мнению родителя, избыточны для лечения, либо наоборот — принять лекарство, не одобренное врачом и т.п.? Не раз приходилось слышать от врачей, что отказ от приема жаропонижающих при температуре выше 38,5 либо применение средств традиционной медицины «крайне опасно» для ребенка. Но родитель может смотреть на лечение кардинально противоположным образом, на что имеет полное право.

С другой стороны, может получиться так, что при реальной опасности (например, угрозы третьих лиц, рассылаемые на телефоны и направленные на склонение к самоубийству) эта статья УК вообще не будет работать в отношении маленьких детей.

Согласно позиции специалистов в сфере уголовного права, «склонение к самоубийству малолетнего ребенка или невменяемого следует рассматривать как убийство путем опосредованного причинения смерти и квалифицировать по ч. 1 или 2 ст. 105 УК. Возможно также физическое принуждение лица к самоубийству, когда жертва лишается возможности проявить свою волю. Такие действия виновного также представляют собой убийство»[1].

Законопроект требует, чтобы действия виновного лица были направлены на формирование у жертвы осознанного желания убить себя. Если же мы возьмем такие печальные примеры из практики как направленная на детей Интернет-«реклама» опасных для жизни действий в качестве способа получить удовольствие, «обрести силу феи», преобразиться в любимого героя и т.п., то они не охватываются приведенной нормой: субъективно у жертвы будет формироваться иная цель, не суицидальная.

Получается, что, с юридической точки зрения, любое воздействие на несовершеннолетнего, который в силу возраста не достиг зрелости в психо-эмоциональном развитии и не осознает, что определенные предлагаемые ему действия приведут к прекращению жизни, вообще не подпадет по нормы УК, касающиеся самоубийства и склонения к нему. Иными словами, обсуждаемая норма не затронет случаи воздействия на детей младшего возраста, которые увлечены героями суицидальной тематики.

Не внушает оптимизма и статья 110.2 проекта УК, согласно которой наказуема должна стать «организация деятельности, сопряженной с побуждением граждан к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства, а также призывов к совершению самоубийства». Квалифицирующий состав – совершение такого деяния в СМИ и информационно-телекоммуникационных сетях.

Проблемы состава преступления по статье 110.2 в части аналогичны тем, что касаются статьи 110.1: вновь видим норму о распространении «информации о способах совершения самоубийства». Причем – именно «распространение информации» является способом совершения преступления. Неопределенным представляется также словосочетание «сопряженность с побуждением к суициду». В силу расплывчатости формулировки по этой статье при желании можно квалифицировать репосты в социальной сети новостей, в которых описаны случаи самоубийства, даже если лицо, совершающие репосты имеет целью простое сообщение новости или предупреждение других людей об опасности. Для того, чтобы вводить уголовную ответственность информационные материалы должны быть не просто «сопряжены с побуждением» (это можно трактовать слишком широко), но заведомо «направлены» на пропаганду суицида. При этом, если речь идет о реальной пропаганде самоубийства, то наказуем должен быть не только такой ее вид как «распространение информации о способах самоубийства», а любая пропаганда.

Следует учесть, что даже в случае коррекции статья 110.2 может не принести особого успеха в деле борьбы с суицидальной пропагандой, поскольку доказывание «организации деятельности» (поиск преступников, которые предпринимают действия организационного характера для ведения противоправной деятельности) крайне сложен, учитывая то, что истинные организаторы пропаганды, скорее всего, находятся за пределами страны.

Неудачной представляется также норма статьи 151.2, согласно которой наказуемо «склонение или иное вовлечение несовершеннолетнего в совершение противоправных действий, заведомо для виновного представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего, путем уговоров, предложений, обещаний, обмана, угроз или иным способом, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, при отсутствии признаков склонения к совершению самоубийства, вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления или в совершение антиобщественных действий».

Итак, по этой статье проекта УК можно привлечь к ответственности, даже если нет никаких признаков склонения к самоубийству, имеется факт «склонения или иного вовлечения в противоправные действия, представляющие угрозу для жизни», совершенный «любым способом».

Во-первых, положение о том, что наказуемо вовлечение в «противоправные» действия, представляющие опасность для их жизни, вызывает вопросы. Причинение человеком вреда самому себе не является «противоправным».  Иными словами, предложение ребенку включить на кухне газ и лечь спать, чтобы, проснувшись, превратиться в фею, сюда не подпадает. Во-вторых, иные мыслимые опасные для жизни виды действий, например, «зацепинг», потребуют выявления и доказывания связи между работой рекламщика «зацепинга» и конкретным ребенком, которого склоняют к «зацепингу». На практике такое доказывание будет на грани невозможного. В-третьих, под широкую формулировку указанной статьи могут попасть неопасные случаи (например, когда родитель, подаривший ребенку планшет, не находит в себе сил и возможностей воспрепятствовать увлечению ребенком деструктивными играми в Интернете (как «иное вовлечение в опасные действия», совершаемое «иным способом»)).

Следует учитывать также тот факт, что непосредственными кураторами суицидента становятся нередко лица, не достигшие возраста привлечения к уголовной ответственности, поэтому их нормы проекта УК не коснутся.

Даже если не обращать внимания на эти моменты, имеются другие спорные вопросы по указанной норме.

Статьи, запрещающие вовлечение детей в преступления и антиобщественную деятельность, уже существуют в УК РФ (ст.ст. 150, 151), поэтому возникает вопрос о реальной сфере действия предлагаемой статьи 151.2, ежели она не охватывает и случаев вовлечения в суициды.

С учетом неадекватных «норм опасности» для ребенка, распространяемых последние годы ювенальными фондами среди правоприменителей по всей стране, можно предположить, что предлагаемые нормы УК могут обернуться именно против родителей. И будут использоваться разного рода шантажистами, в том числе несовершеннолетними детьми, которых на соответствующих уроках научат тому, что грозит взрослым за «склонение детей к опасной активности».

На это могут сработать также нормы второго законопроекта — № 118707-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению»[2]. Этот проект предполагает внесение корректив в ФЗ РФ от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (далее – ФЗ № 120-ФЗ).

В частности, согласно новой норме законопроекта орган внутренних дел уполномочивается на «выявление родителей и иных лиц», которые заняты «вовлечением несовершеннолетних в совершение противоправных действий, представляющих опасность для их жизни» (дополнение подпункта 5 пункта 2 статьи 9 ФЗ № 120-ФЗ).  Причем, полномочия по координации соответствующей работы предоставляются комиссиям по делам несовершеннолетних (изменение статьи 11 ФЗ № 120-ФЗ), в которых зачастую состоят непрофессиональные люди, как известно из практики, заточенные на выискивание проблем в семье, привлечение родителей к ответственности по ст. 5.35 КоАП по любым поводам, безнадежно оторванные от реальной возможности противодействия обсуждаемой проблеме распространения суицидального контента в Интернете.

Акцент законопроекта на указанном направлении профилактической работы, учитывая широту понятия «опасности для жизни» и прямую нацеленность в том числе на родителей, скорее всего, спровоцирует дополнительную выявительную работу там, где это проще всего сделать, то есть, — именно на уровне семей (причем, любых, в том числе вполне благополучных), иными словами, дополнительный ювенальный прессинг. Вместе с тем, правоохранительные органы по действующему законодательству уже наделены достаточными правомочиями по выявлению лиц, нарушающих Уголовный кодекс.

С учетом изложенного, представляется, законопроект нуждается в существенной доработке.

Как минимум, из законопроекта следует исключить вышеуказанные неопределенные нормы, — речь в первую очередь о части 2 статьи 110.1., о статье 151.2, о нормах, которые могут привести к дополнительному преследованию семей вместо поиска истинных преступников (изменения ФЗ № 120-ФЗ). Остальные части статьи 110.1., если и оставлять, то в скорректированном виде (см. выше).

Что касается статьи 110.2. проекта, ее диспозицию (в части 1) предлагаем изложить в следующем виде: «Организация деятельности, заведомо для виновного направленной на пропаганду самоубийства, а также распространение призывов к совершению самоубийства…».

При этом в примечании к статье можно дать уточняющие характеристики «пропаганды самоубийства», например, (по аналогии со статьей 6.21 Кодекса об административных правонарушениях) таким образом: «Пропаганда самоубийства – это распространение информации, заведомо направленной на формирование суицидальных установок, привлекательности суицидальных действий».

Во-вторых, следует учесть, что главной причиной, по которой инициированы законопроекты, является вовлечение детей в суицидальные и иные опасные для жизни «игры» через социальные сети[3].

Соответственно, в первую очередь необходимо ввести обязанность операторов социальных сетей блокировать «суицидальный» контент[4] с суровой санкцией за неисполнение указанной обязанности.

Причем, необходимы нормы, которые будут направлены на защиту не просто «детей», а вообще всех пользователей сети.

Как отмечают специалисты, «техническая возможность обеспечить доступ детей только к той, информации, которая для них разрешена, отсутствует. … на первый план выходит задача тотального контроля за содержимым интернет-сайтов, и блокировка сайтов, содержащих информацию, пропагандирующую или оправдывающую зло, насилие, смерть, противоправные действия и т.д. Только в случае такого комплексного применения различных мер и подходов можно будет говорить о защите детей от вредоносной информации во всем интернет-пространстве»[5].

Ни ФЗ РФ от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» (статьи 11, 14, которые говорят о мерах по защите детей), ни Приказ Минкомсвязи от 16.06.2014 г. № 161 («Требования к административным и организационным мерам, техническим и программно-аппаратным средствам защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию»), ни статья 6.17 КоАП не позволяют требовать от владельцев соцсетей полной блокировки «суицид-контента». Указанные нормы работают на защиту детей только в общественных местах, то есть, в пространстве вне дома (например, в интернет-кафе и т.п.); «домашний» и «мобильный» интернет выпадает из сферы действия этих норм[6].

Для целей реальной очистки информационного пространства от пропаганды суицида нужны прямые и однозначно толкуемые нормы.

Например, возможно дополнение статьи 13.31 КоАП частью 4 следующего содержания:

«Неприменение организатором распространения информации в информационно-телекоммуникационных сетях (в том числе сети «Интернет») технических мер, направленных на выявление и прекращение распространения информации, пропагандирующей самоубийство и иные заведомо опасные для жизни действия – влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц — от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц — от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей».

Для того, чтобы простимулировать полноценную и своевременную работу соцсетей по выявлению опасного контента возможно включение в закон следующей нормы:

«Уклонение организатора распространения информации в информационно-телекоммуникационных сетях (в том числе сети «Интернет») от прекращения распространения информации, пропагандирующей самоубийство и иные заведомо опасные для жизни действия, в течение 72 часов с момента появления указанной информации – влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц — от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц — от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей». Указанную норму можно включить в качестве части 5 в статью 13.31 КоАП.

С тем, чтобы последняя норма заработала более эффективно, необходимо дополнить ФЗ РФ от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее — Закон об информации) правилом, которое обяжет владельцев социальных сетей принимать технические меры и блокировать суицидальный контент. В этих целях можно предложить дополнение статьи 10.1 указанного закона пунктом 4.2 такого содержания: «Организатор распространения информации в информационно-телекоммуникационных сетях (в том числе сети «Интернет») обязан применять технические меры, направленные на прекращение распространения информации, пропагандирующей самоубийство и иные заведомо опасные для жизни действия, а также прекращать (блокировать) распространение указанной информации в течение 72 часов с момента ее появления».

Что касается реальных причин, создающих почву для детских суицидов, то они провоцируются печальным состоянием нравственности в обществе, которое ведет к духовному опустошению и поиску наполнения для души в опасной активности. В первую очередь необходимо обратить внимание на деградирующие тенденции образования, направленного на воспитание потребителя, образовательные программы абсурдистского характера, демотивирующие детей. Последние инициативы в образовательной сфере, такие как введение уроков финансовой грамотности с младшей школы, не дают надежды на изменение ситуации с духовным состоянием детей. И уж тем более не улучшит положение массовое внедрение в школы психологов, которое преподносится на высшем уровне как решение проблемы. Это, скорее, ухудшит ситуацию, поскольку, во-первых, на психологических отделениях ВУЗов весьма часто распространяют деструктивные методики и навязывают ложные воспитательные установки, что сказывается на качестве подготовки психологов. Во-вторых, психологи вплотную вписываются в ювенальную систему, «благодаря» им в органы системы профилактики безнадзорности нередко передается субъективно и неадекватно интерпретированная информация о детях (это известно из практики), что влечет постановку на учет благополучных семей. Проблема лишь усугубится в случае легализации доступа психологов к детям в обход родителей, к чему так стремятся лоббисты ювенальных технологий.

[1] Д.ю.н., профессор Борзенков Г.Н. См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. В.М. Лебедев). — 12-е изд., перераб. и доп. — М.: «Юрайт», 2012. Аналогично: Е.А. Соломатина. Особенности расследования доведения до самоубийства несовершеннолетних: учебно-методическое пособие / Е.А. Соломатина, А.В. Трощанович, Л.И. Черкасова; под ред. А.М. Багмета, В.В. Бычкова. – М.: Академия Следственного комитета Российской Федерации, 2014 // http://lawbook.online/kriminalisticheskaya-metodika-uchebnik/ugolovno-pravovaya-harakteristika-dovedeniyado-69937.html
[2] http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN=118707-7&02
[3] См. позицию директора Лиги безопасного Интернета Д. Давыдова: «Популярных мессенджеров не так уж и много, хватит пальцев одной руки. Мы, например, отслеживаем в мессенджерах педофильские группы и информацию экстремистского содержания. И «группы смерти» также можно отслеживать. Но когда организаторы таких групп выходят в социальную сеть «ВКонтакте», у них многомиллионная аудитория. А в мессенджерах даже закрытые чаты могут быть быстро выявлены и закрыты. Так что пока именно соцсети остаются самым простым и быстрым способом доведения опасной информации до максимально возможного числа подростков» // https://rg.ru/2017/03/05/rg-provela-rassledovanie-v-sviazi-s-poiavleniem-igr-smerti-dlia-detej.html.
[4] Как отмечает директор Лиги безопасного Интернета Д. Давыдов: «Соцсеть «ВКонтакте» добавила только функцию пожаловаться на склонение к суициду. Но общество вправе требовать, чтобы такая информация не появлялась в соцсети. Технические возможности для этого есть. Посмотрите на Facebook: там нет подобных групп, порнографии, рекламы эскорт-услуг, а «ВКонтакте» есть. Мы постоянно спрашиваем их об этом. Нужно, чтобы соцсети слышали запросы общества и адекватно реагировали на них» // Там же.
[5] Бирюкова Т.А., Егоров Ю.В., Захарова Н.А., Михалёва Т.Н., Юдина А.Б. Комментарий к Федеральному закону от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» (постатейный) (под ред. Н.Н. Ковалевой) // СПС «ГАРАНТ», 2013.
[6] См. п. 10 ст. 2 ФЗ РФ от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», раздел I Приказа Минкомсвязи от 16.06.2014 г. № 161; Амелин Р.В., Богатырева Н.В., Волков Ю.В., Корнеева О.В., Томтосов А.А., Федосин А.С. Комментарий к Федеральному закону от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» // СПС «ГАРАНТ», 2014.

Источник: Общественный уполномоченный по защите семьи