—  Павел Александрович, законопроект о семейно-бытовом насилии в народе уже называют «законом о насилии над семьей». Если он вызвал в обществе такой протест, как мы реально можем ему противостоять? Что могут сделать простые люди, чтобы помешать его принятию?

Прежде всего, мы должны понимать, что сталкиваемся с очень большим количеством лжи и манипуляций со стороны лоббистов, пытающихся добиться принятия этого закона. Разумеется, когда люди понимают, каковы реальные нормы этого законопроекта, к чему он приведет, с чем они имеют дело, люди массово говорят, что они — против.

И мы это видим. Всего за пару недель под обращением против этого законопроекта в интернете было собрано почти 50.000 подписей. Мы видим, что на самом сайте Совета Федерации 89,5 % комментаторов высказывались категорически против этого закона.

Но, к сожалению, у нас широкая общественность достаточно слабо осведомлена о том, что происходит, не очень разбирается в тех вопросах, которые касаются этого закона в частности, и вообще в юридических вопросах.

И поэтому, на протяжении очень долгого времени лоббисты общество обрабатывали так: «Вы против насилия? Значит, вы должны быть за законопроект».

На самом деле, с реальным насилием этот законопроект вообще никак не связан. Реальное насилие он не предотвратит, и мы это должны очень хорошо понимать. Но понятно, что когда людям задают вопросы в таком ключе – «Вы против насилия? Да, мы против насилия». «Вы хотите, чтобы был закон, который остановит насилие?», люди массово говорят: «Да, мы хотим». Как мы знаем, недавно ВЦИОМ провел общероссийский опрос. И когда мы смотрим на вопросы, которые в нем задавали людям, мы очень четко понимаем, что это — манипулятивный опрос. В нем вопросы ведут к заранее заданным ответам. Он так сознательно построен.

Вопрос: «Вы против насилия?». Естественно, ответ: «Я — против насилия».

Вопрос: «Вы хотели бы, чтобы насилия в обществе было меньше?». Конечно же, человек отвечает, что он хотел бы.

А дальше ему говорят, — «Вот тут придумали закон, который может остановить насилие. Как вы думаете — это хорошо?». И человек отвечает – «Хорошо», в 70% случаев, и это еще очень мало при таком подходе, при таком опросе.

И пока общество мало информировано, им оказывается очень легко манипулировать вот таким образом. Но при этом, когда люди узнают, о чем идет речь на самом деле – подавляющее большинство говорят: «Конечно, мы против такого законопроекта».

Забавно, что лоббисты все время упрекали своих противников в том, что они не читали законопроект, не разобрались. Но при этом их полностью устраивает, когда 70% не читавших законопроект и не разобравшихся в нем людей, его якобы «поддерживают». Это просто очередная ложь, конечно же. Когда люди читают и разбираются – 90% не поддерживают этот антиправовой беспредел. Они понимают, что это – законопроект о насилии над семьей, а не против насилия.

— Если лоббисты так хорошо умеют манипулировать, значит нужно просвещать общество, объяснить угрозу этого кошмарного законопроекта?

Вы знаете, мы наблюдаем очень интересную картину. Обратите внимание, что говорят представители феминистского лобби, которые этот закон проталкивают. Они говорят, что за противниками этого закона якобы власть, средства массовой информации и большие деньги. Хотя мы видим, что в реальности все ровно наоборот.

Для проталкивания этого закона они заручились поддержкой председателя Совета Федерации В. И. Матвиенко. Скажите, пожалуйста, много ли у нас в стране есть людей, которые больше репрезентируют власть? Когда они вели свою пропагандистскую компанию, большая часть средств массовой информации, журналистов, бездумно или обдуманно, тут сложно сказать, их поддерживали. И у них очень большие, огромные ресурсы.

Против этого закона выступают общественные организации, выступают эксперты, структуры, которые отстаивают интересы простых граждан, интересы российских семей, и естественно, у них таких ресурсов нет. Но они делают все, что могут.

— У нас против этого законопроекта только общественные организации?

У нас против — общественные организации, но когда простые люди узнают, в чем на самом деле суть этого закона, как мы видим, они массово тоже начинают выступать против.

Поэтому на нынешнем этапе правильнее всего, на мой взгляд, противостоять этому проекту так: люди, которые поняли в чем проблема этого законопроекта, должны одного, двух, десять своих знакомых просветить. Поговорить с ними и объяснить в чем суть проблемы этого закона, чтобы другие тоже поняли — это страшный закон, он разрушительный. Чтобы они поняли, что нельзя «сидеть, сложа руки», надо выступать против этого беспредела, надо это остановить.

У нас впереди сейчас весь январь месяц, и лоббисты очень надеются, что, как сказала депутат Оксана Пушкина, в конце января 2020-го года они все-таки внесут этот законопроект в Государственную Думу, как бы «доработав» и, якобы, учтя «конструктивные возражения».

А что означает «конструктивные возражения»? Это значит, что мнение широкой общественности, огромного количества людей, которые говорят: «этот закон нам не нужен, его вообще не должно быть», оно учитываться не будет, оно будет просто объявлено «неконструктивным».

В конце января лоббисты надеются внести этот закон в Госдуму. Если до конца января каждый человек, который понял, чем грозит этот закон, объяснит людям вокруг себя, в чем состоит угроза, и те тоже начнут активно действовать, тогда мы сможем это остановить.

— Активные действия — это сбор подписей?

Активные действия — это, во-первых, сбор подписей, который сейчас идет на интернет-платформе CitizenGO, где уже почти 50000 человек подписали обращение против этого законопроекта. При подписании этого обращения направляются письма по электронной почте в Совет Федерации, в Государственную Думу, главам парламентских фракций политических партий в Госдуме. То есть мы показываем тем самым, что очень много людей выступает против этого закона.

Во-вторых, мы все должны очень четко действовать, писать письма, если проводятся какие-то общественные акции против этого законопроекта, участвовать в этих общественных акциях. Почему? Потому что лоббисты в этой компании за закон, используют постоянно манипуляцию и ложь.

Один из таких глобальных обманов, который они используют, это, или попытка объявить всех своих противников какими-то ультраконсервативными радикалами, что совершенно не соответствует действительности; или просто заявить, что никаких противников нет, и их закону сопротивляются оплаченные интернет-боты и какие-то тролли, а не люди, не реальные граждане.

Мы, конечно же, очень хорошо знаем, что это неправда, мы прекрасно знаем, что те, кто подписывает обращение против этого закона, это — реальные люди.

Для того, чтобы этот обман остановить, мы должны показать властям, что мы все — реальные люди. Власти должны увидеть, что лоббисты им врут. Для этого и нужны, и наши письма, и публичные акции.

— Люди должны владеть информацией, попросту говоря, шпаргалкой — кому написать, где подписать, куда послать.

Шпаргалка очень проста. Как я уже сказал, наша общественная организация «За права семьи» на сайте CitizenGO создала обращение против этого закона, которое уже подписали почти 50000 граждан России, всего за несколько недель. Когда человек подписывает это обращение, он начинает получать письма, рассылку портала. Эти письма будут ему сообщать, в том числе, о том, что происходит, и какие дальнейшие шаги могут быть предприняты. На мой взгляд, это очень удобный способ получения информации.

— Забавно получается, «закон против насилия», значит те, кто против этого закона — за насилие?

Это, конечно, запредельная, просто «геббельсовская» по своим масштабам ложь. Это закон не против насилия, этот закон, как я уже сказал, к противодействию реальному, настоящему насилию, к причинам реального насилия, в том числе и в семейных отношениях, не имеет вообще никакого отношения.

Это закон, который без презумпции невиновности, без каких-либо процессуальных гарантий, без доказательств, позволяет любого человека обвинить в совершении насилия на основании словесного или письменного доноса от любого человека. Не только от члена семьи, а от любого третьего лица — от соседа, от обиженного чиновника, от обиженного врача в поликлинике, от учителя, с которым семья вступила какой-то конфликт, что часто бывает в каких-то ситуациях в школе.

И как только поступает такой сигнал (а он может быть абсолютно ложным), никакие доказательства не нужны, никакая реальная проверка этим законом не предусмотрена, запускается машина. Машина — совершенно репрессивная. Т.е. любой человек автоматически, без доказательств, объявляется по этому закону «нарушителем», и фактически, автоматически против него запускаются очень мощные репрессии, которые в этом законе названы — «мерами профилактики». Это никакие не «меры профилактики», мы должны это очень четко понимать, это — наказание без вины.

Это закон, по которому любого невиновного человека можно наказать непонятно за что, просто потому, что кому-то заблагорассудилось на него донести, абсолютно без оснований, в том числе. Это закон о наказании без вины виноватых за что угодно. И это каждому стоит осознать.

— На пресс-конференции В.В. Путин сказал, что законопроект дублируется другими действующими законами. Какова на ваш взгляд позиция президента по данному законопроекту?

Мы видим сейчас, что сторонники законопроекта и лоббисты опять искажают реальность, в том числе, они пытаются исказить и позицию президента. Позиция президента была высказана очень четко, и состоит она в следующем:

Первое, на что он обратил внимание – это манипулятивный характер опроса ВЦИОМ. Он сказал, что он не уверен, что люди, 70% которых сказали, что они за закон, на самом деле за закон. «Они против насилия», — сказал Путин, — «очень хорошо, я тоже против насилия». А дальше он сказал, что вопрос о том, нужен ли при этом этот новый закон, это вопрос спорный, дискуссионный, и его нужно широко обсуждать с обществом; и только потом, оценив все возможные последствия принятия подобного законопроекта, принимать взвешенное решение.

И эти его слова мы должны понимать, конечно же, в контексте его других слов, еще 2013-го года, когда выступая перед съездом родителей, он сказал, что нужно уважать суверенитет семьи. И что любые законы, которые могут привести к вмешательству в семью, должны приниматься только после всестороннего, общенародного, общественного широкого обсуждения. Когда есть полностью достигнутый, настоящий консенсус, а не когда есть разные мнения в разные стороны. Это была очень четкая позиция президента, и я не думаю, что она изменилась.

И когда по следам пресс-конференции президента председатель Совета Федерации В.И. Матвиенко в интервью на канале «РОССИЯ24» заявляет, что законопроект точно нужен, она, фактически игнорирует мнение В.В. Путина.

Да, она сказала, что увеличивать никакие наказания, уже существующие за реальные акты насилия, за реальные правонарушения насильственные не нужно. Здесь я с ней согласен, у нас все эти нормы уже есть. Но после этого она говорит, что законопроект о профилактике точно нужен, а потом завила, что он вообще никак не связан ни с какими вмешательствами в семью. И тут возникают серьезные вопросы к Валентине Ивановне.

Во-первых, мнение президента, фактически, было ею в этом выступлении проигнорировано. Она сразу говорит, что не надо обсуждать, нужен ли этот закон, закон объявляется «нужным» сразу. Хотя 90% активных граждан, комментировавших его на сайте Совета Федерации, предлагали его выкинуть вон, вообще не рассматривать.

А во-вторых, возникает очень большой вопрос: Валентина Ивановна, вообще-то, читала этот закон, или она его поддерживает, не прочитав при этом текст, который от ее имени нам предлагается? Потому что этот законопроект, он «от и до» о вмешательстве в семейную жизнь. И говорить, что в нем не предусматривается никаких вмешательств в семью, это либо прямая ложь, либо человек просто не читал, не осведомлен о том, что он предлагает.

И понятно, что ситуация такая: либо авторы этого законопроекта и лоббисты обманывают В.И. Матвиенко, либо она пытается обманывать нас. Я предполагаю, все-таки, первое.

— Терминология очень странная — «семейно-бытовое насилие». Кому пришло в голову так сформулировать?

Потому, что с международного уровня на нас давили, чтобы мы приняли закон о домашнем насилии. Потом законодатели послушали возмущающихся людей и решили переделать термин. Но все равно там должно быть слово семья или слово дом, и слово насилие, иначе все эти замечательные международные структуры, перед которыми часть наших законодателей умудряется «оправдываться» и «отчитываться», будут недовольны.

Главный вопрос прост: должны ли законодатели служить своим гражданам, их интересам; или обслуживать международные структуры и навязывать по их требованию нашему обществу какую-то новую «ментальность», новые идеологии?

У нас нет отдельных законов о профилактике насилия на транспорте, например, хотя оно там тоже происходит. У нас нет отдельных законов о профилактике насилия на лестничной клетке со стороны соседей, или о профилактике насилия в коммунальных квартирах. И никто не предлагает их вводить, хотя насилия в этих условиях, наверное, не меньше, чем в условиях жизни членов семьи, совместно проживающих под одной крышей.

Это, конечно же, вообще лукавство – выделять в отдельную категорию именно правонарушения, совершающиеся в семье, по признаку их связи с семьей. Это — лукавство, направленное на то, чтобы у людей создалось впечатление, что семья и дом – это источник опасности, источник насилия и опасное место, источник правонарушений.

Хотя мы знаем, с точки зрения реальных статистических научных данных семья, семейное окружение, — это самое безопасное место в отношении любых серьезных правонарушений. И мы знаем что, например, наличие семьи, скрепленной узами брака, наличие у ребенка родных родителей, наличие мужа у жены, жены у мужа — это мощные, по статистическим данным, факторы предупреждения правонарушений, предупреждения преступлений. Ребенок, у которого есть родители, жена, у которой есть законный муж, они, по статистике, гораздо реже вообще страдают от любых правонарушений, чем люди, живущие в других условиях, в другом окружении.

Конечно же, термин «семейно-бытовое насилие» — это чисто пропагандистская концепция, которая призвана внушить широкой общественности, что семья опасна, и дом опасен. Причем внушить, вопреки реальным фактам.

Главный вывод, который мы должны сделать — нашему обществу законопроекты, построенные на таких идеях не нужны. Этот законопроект никакую реальную благую цель не преследует, и не достигнет ее.

Единственное, действительно конструктивное предложение по этому законопроекту, которое, на мой взгляд, можно сделать, это порвать его и выкинуть на свалку истории.

И мне кажется, что люди, наши граждане, должны вникнуть в эту ситуацию, глубже разобраться в происходящем, понять, что это за явление, с чем они имеют дело. И помочь истории порвать и выкинуть этот закон.

— Что же это за сила мощная такая, которая лоббирует этот закон? Откуда «ноги растут»? Откуда угроза?

Когда мы об этом начинаем говорить не в узком кругу экспертов, а широкой аудитории, к сожалению люди начинают видеть в объяснениях происходящего — некую нездоровую «конспирологию».

На самом деле, тут никакой конспирологии нет, есть голые факты. Реальность состоит в том, что в 90-ые годы к нам пришли из-за рубежа феминистские движения, которые стали пользоваться возникшей в эти годы свободой, для того, чтобы утверждать свои идеи в обществе. И самое главное, для того, чтобы своих обученных представителей и «агентов» внедрять в разного рода политические и властные структуры в России.

В те годы феминистские организации достаточно много людей «провели» в административные российские структуры. И сейчас люди, которых готовили в эти структуры, работают чиновниками, в том числе, в российских министерствах на достаточно высоких постах. Разумеется, они поддакивают этим идеям и помогают их продвигать.

И с негосударственной стороны, как мы видим, этот законопроект поддерживают отнюдь не пророссийские силы. Это организации, которые сеутибя противопоставляют базовым ценностям нашего общества. Я уж молчу о том, что среди 73-х организаций, которые подписали открытое письмо с требованием принять этот законопроект, порядка 10-ти организаций, которые открыто продвигают гомосексуальную (т.н. «ЛГБТ») тематику.

— Как раз об этом молчать не надо, об этом надо кричать и люди должны это знать.

Понятно, что среди этих структур огромное количество организаций, открыто феминистских, проповедующих радикальную феминистскую идеологию. То есть, фактически, идеологию войны мужчин и женщин, и женщин против мужчин.

— Гендерная война? Это же противоречит нашим духовным ценностям.

Да. И еще. Среди этих 73-х организаций, далеко не все — юридические лица, там много групп и проектов, которые не являются юридическими лицами. Но и среди юридических лиц из этих 73-х структур, поддержавших публично законопроект, 27 организаций, которые или зарегистрированы в качестве иностранных агентов, или официально получают зарубежное финансирование.

И вопрос здесь не в самих зарубежных деньгах, потому что, в конце концов, могли бы люди получать зарубежные деньги и на что-то хорошее их тратить. А именно в том, что получая это зарубежное финансирование, они поддерживают вот эти идеи, эти феминистские лозунги, которые направлены на разрушение семьи в конечном итоге. Т.е. на разрушение одной из базовых, утитрадиционных, духовно-нравственных ценностей российского социума.

Это подтверждается даже на официальном уровне. Семья названа одной из традиционных российских духовно-нравственных ценностей в стратегии национальной безопасности Российской Федерации, в официальном государственном документе.

Т.е. эти люди, фактически, получая зарубежное финансирование, работают на разрушение основ нашего общества. Спрашивается, зачем нашим властям прислушиваться к этим людям, и следовать рекомендациям таких организаций, как организация Хьюман Райтс Вотч, которая написала письмо В.И. Матвиенко, рекомендуя ей как можно быстрее принять этот законопроект, да еще изменить его в сторону ужесточения? Это письмо, кстати, почти дословно совпадает с предложениями феминистских лоббисток, которые называют себя авторами законопроекта.

Хьюман Райтс Вотч – явно антироссийская организация, существующая на деньги миллиардера Джорджа Сороса, который по всему миру навязывает разным народам и государствам антиценности. Заставляет государства на официальном уровне поддерживать гендерную идеологию, феминизм, гомосексуалистов…

Почему наши законодатели вместо того, чтобы задуматься об интересах России, о благе российских граждан, об интересах российской семьи, слушают подобные требования со стороны явных врагов нашей страны и наших ценностей? Что заставляет их слушать эти явно недружественные, явно неблагонамеренные, явно деструктивные голоса?

Это очень серьезный вопрос, он очень важен. Та же Венгрия, структуры Сороса официально изгнала из своей страны. Почему же российские власти поступают столь абсурдно – слушают не своих граждан, а своих врагов? Мы не можем игнорировать этот вопрос, и общество должно получить на него ответ.

 

Источник