Я очень люблю Петербург – необыкновенный, чудесный город. Регулярно бываю в нём в разные времена года, в том числе – в дождливую осеннюю пору. Мне по сердцу серые осенние петербургские дни. В моей книге «За Христа до конца» есть рассказ «Теплоход времени», в котором я описываю один из дорогих для меня петербургских эпизодов. Это было на Троицком мосту, летом. Я стоял, держась за перила, и созерцал потрясающую имперскую панораму, открывавшуюся с высоты моста. Далее (вы уж простите!) приведу цитату из своего рассказа: «Вдруг сбоку раздался женский голос: – Ну что ты тут стоишь и смотришь, придурок!? Я повернул голову. На меня смотрела нестарая, симпатичная женщина с заметными признаками нервного расстройства в глазах. Надо же, подумал я, словно некая героиня из романов Достоевского поприветствовала меня, вроде Екатерины Ивановны из «Преступления и наказания». – Спасибо тебе, родная, – ответил я и сделал шаг ей навстречу. – Да отстань ты, идиот, – сказала женщина, поспешно удаляясь от меня и при этом опасливо оглядываясь».

Мне никогда не приходило в голову – противопоставлять мою любимую Москву моему любимому Петербургу. Вместе с тем, я никогда не мог принять и не принимаю слогана «Петербург – культурная столица России». В этих словах просматривается скрытый вызов Москве. Опровергать этот слоган у меня нет никакого желания, потому что считаю Москву и Петербург двумя великими «крылами» моей Родины. И я никогда не произнесу ни одного уничижительного слова в адрес Ленинграда-Петербурга. Полагаю, что я вправе ожидать подобного отношения к Москве и со стороны петербуржцев. Но, к сожалению, из Петербурга нередко слышатся «москвофобские» глаголы. Например, талантливый солист музыкальной группы «Сплин» Александр Васильев регулярно пытается так или иначе «задеть» Москву, хотя москвичи его очень хорошо принимают, и у «Сплина» в столице нашей Родины – всегда превосходная касса, которой в Питере ему никогда не собрать. В популярной песне группы под названием «Танцуй» есть такие слова, обращённые к Москве: «Гори огнём твой третий Рим». А однажды Сашок Васильев позволил себе вот такое высказывание: «Для Петербурга Москва – это большое село за Валдайским холмом». Зачем плевать в колодец, из которого пьёшь воду?.. Но всех «москвофобов» переплюнул солист группы «Ленинград», матерщинник Сергей Шнуров, больше известный по кличке «Шнур». Про него я сказал бы так: Если хотите представить себе – как выглядит инфернальное существо, то посмотрите на Сергея Шнурова. Шнуров – похабник и на похабщине сделал себе имя и миллионы. Он – типичный трикстер, что по-английски означает «ловкач», «лукавец», «плут», одним словом – «бес». Мне не известно, почему этому существу разрешается ругаться матом с большой сцены: у нас, насколько мне известно, за публичную матерщину человек может быть по закону привлечён к ответственности. Но, судя по всему, Шнурову позволяется всё, и он чувствует себя в полной безопасности. Иначе как объяснить появление видеоклипа группы «Ленинград» «Не хочу быть москвичом», выложенного в интернете 18 августа сего года? Цитировать текст этой преисподней музыкальной поделки мне не представляется возможным из-за обилия изощрённой матерщины. Если кто-то скажет: «Для чего Вы реагируете на какого-то клоуна – делать Вам, что ли, больше нечего?» – то будет глубоко неправ. Такие злобные клоуны как Сергей Шнуров, в силу своей широкой популярности, особенно – в молодёжной среде, несут в себе заряд большой разрушительной силы. Творчество Шнура – это, по сути, преступление, за которое он должен бы понести соответствующее наказание. Его песня «Москва» («Москва, по ком звонят твои колокола?») начинается такими словами:

И далее:

Скажите, чем эти вирши по своему смыслу отличаются от лозунгов обыкновенного фашизма? А в песне «Путин» («Путина, конечно, жалко») Шнур в розовых трусах пытается издеваться над Президентом страны. Розовые шнуровские трусы, кстати, – сигнал для российских сексменьшинств: мол, ребята, я – с вами! По-моему, пора бы угомонить эту «вошь преисподнюю» (как сказал бы В.В.Розанов). Шнур — это личина холопской черни, поднимающейся со дна жизни, готовой вновь залить Россию кровью. Очень не хотелось бы, чтобы у подрастающего поколения мой любимый Питер ассоциировался с такими персонажами как Шнур и ему подобными. Петербург — город Пушкина и Достоевского. Таким он и должен остаться навеки.