В феврале этого года многие аналитики и публицисты отметили десятилетие речи Владимира Путина в Мюнхене. Если пробежаться по их текстам, то общий вывод такой: наш президент угадал очень многие тенденции, обозначил скрытые течения международной политики, предвидел развитие международной жизни на долгие годы вперед.

То есть, большинство авторов славили речь нашего лидера как речь мудреца и пророка.

Между тем, если внимательнее посмотреть на отдельные моменты этой речи, то станет понятно, что эта речь, скорее, бунтаря. Хотя спокойный тон Путина и взвешенные формулировки скрывают этот факт от многих. Более того, в ряде моментов наш президент откровенно лукавил.

Так, он сказал: «Предлагавшийся же после “холодной войны” однополярный мир — тоже не состоялся».

Отчего бы это он не состоялся?

Был мир биполярный, один из полюсов исчез, и мир по факту стал однополярным. Бывшие союзники СССР вошли в НАТО, и даже не только союзники, но и бывшие части нашей страны.

Наши военные самолеты резали на металлолом. Наши военные секреты совершенно открыто передавались на Запад, а сотрудники ЦРУ спокойно разгуливали по кремлевским коридорам. Все вопросы международной политики отныне решались в одном месте — в Вашингтоне.

Однополярный мир, таким образом, очень даже состоялся.

К моменту произнесения речи в Мюнхене однополярный мир существовал уже более двадцати лет, если начать отсчитывать от встречи Горбачева и Рейгана в Рейкьявике.

В феврале 2007 года Путин, по сути, сказал, что Россия с таким миропорядком не согласна, посылает его подальше и будет ломать.

Что это, если не бунт, мятеж, ну, или революция?

Странно было бы предположить, если бы тогдашние хозяева мира, выслушав главу России, сказали: «Э, да этот парень прав. У нас что-то слишком много власти и денег. Это несправедливо, надо бы поделиться своим влиянием с другими». Нет, конечно. Бунт должен быть подавлен. И делать это начали буквально тогда же.

Конечно, в истории нет сослагательного наклонения. Но делать какие-то предположения мы можем. Хотя бы, задать вопрос — а что было бы, если? Если бы Путин не произнес своей речи, напал бы Саакашвили на Цхинвал в 2008? Если бы не речь, состоялись бы волнения на Болотной или нет? Был бы такой Майдан в Киеве, какой был в 2014, или такой, как в 2004-м?
Наши белоленточные думают, что, если выйти на площадь и прокричать «удавим диктатора, мы здесь власть!», то после этого можно спокойно вернуться в «Жан-Жак» и пить уругвайское белое с сыром грюйер. В конце концов, а что такого-то? Ну, бросили вызов власти, но ведь это не очень-то и серьезно. Однако же власть почему-то с ними не согласна.

Не хотелось бы думать, что наши руководители, поднимая бунт против сложившегося миропорядка, были настолько же наивны и трогательны, как наши собственные западники. Все, что с нами происходит, можно было после 2007 года легко просчитать и спрогнозировать. Санкции, изгнание из всех международных организаций, включая и спортивные, попытки превратить нас в общий жупел и полных маргиналов, остракизм.

А вы как хотели? Мировое господство не отдают по первому требованию.

Однако же, бросая вызов системе, наши власти оказались на удивление беспечны. Во многих вопросах мы просто опаздываем. Потом приходится лихорадочно затыкать дыры. Потому что мы для себя, вообще-то, плохо сформулировали, какой мир мы хотим видеть вместо однополярного.

Многополярный — красивое, но пустое слово, за которым пока нет никакого внятного содержания. А ведь на нас смотрят представители многих других стран.

Мы опоздали с созданием собственной платежной системы, мы по-прежнему держим деньги в американских ценных бумагах. Нашу продовольственную безопасность пришлось создавать спешно, с колес. Мы всегда реагируем вторым номером, вместо того, чтобы предугадывать шаги противника.

В конце концов, наши власти даже не удосужились объяснить своему собственному народу, чтó сейчас происходит. Возможно, как раз потому, что они и для себя это четко не сформулировали. Поэтому каждому человеку в нашей стране приходится понимать все буквально на интуитивном уровне.

Как говорится, мы ввязались в драку, «а там посмотрим». Оттого и возникает множество проблем.

Взять, хотя бы, проблему с Олимпийскими играми. Нельзя противостоять устоявшемуся миропорядку на Украине и в Сирии, но вместе с тем ждать, что, допустим, в спорте с вами будут играть по неким вымышленным правилам в соответствии с некими идеалами. Нет, вас будут гвоздить с той силой, на которую только способны.

Вы же бунтари, парии, отверженные. Или вы создаете свои собственные структуры в качестве альтернативы, или унижаетесь и клянчите.

Нельзя поднимать бунт и спрашивать, а почему меня больше не пускают в клуб. Честнее было бы сказать спортсменам, что больше никакой международной системы для них не существует. Что они должны делать выбор — или они остаются здесь, чтобы создать какую-то новую систему, или им лучше менять гражданство и продолжать жить в по-прежнему еще существующем однополярном мире. Но делать вид, будто спорт каким-то дивным образом остается за скобками, невозможно.

Нельзя принимать какие-то одни установки однополярного мира, одновременно протестуя против других. Это нелепо. Это все равно, как если бы наша прозападная революционная оппозиция свергала Шойгу, но усиленно прислушивалась к Лаврову. Так не бывает.

Наши граждане на уровне той самой интуиции прекрасно понимают, зачем нужен суверенитет. Это возможность. Сам по себе он ничего никому дать не может, но без него о той самой хорошей жизни для народа, о которой вдруг начали стонать либералы, и речи быть не может.

Если мы посмотрим на историю возникновения двух сверхдержав XX века, то найдем нечто общее. Обе эти сверхдержавы считали самих себя пупами земли, точками, где происходит все самое главное. В США отцы учат мальчиков играть в бейсбол. А мальчики хотят стать звездами бейсбола — уже многие десятилетия. Мы видим это в десятках голливудских фильмах. И американцам плевать на то, насколько бейсбол популярен в мире. Почти каждый американец уверен, что живет в лучшем городе лучшего штата самой лучшей страны на земле. Они могут часто переезжать, но уверенность от этого не исчезает.

Советский Союз долгие годы мир вообще не признавал. Страна не участвовала в Олимпиадах до 1952 года. Но Советский Союз был полностью самодостаточен. И только тогда, когда советская молодежь стала в массовом порядке мечтать о джинсах и кока-коле, страна и закончилась.
Сегодня главное для всех нас происходит здесь, в России. Не где-то там на Олимпиадах, на Евровидениях, в ПАСЕ или ООН. Прямо тут. От этого и надо плясать.

Люди в 2007 году ввязались в международный бунт вместе со своими властями. Теперь мы все под санкциями, теперь выезжая за рубеж, мы все «те самые русские». Теперь мы все в одной лодке.
Но наш национальный лидер, выдвигаясь на очередной срок, нашел добрые слова для наших спортсменов, и ничего по поводу Олимпиады не сказал нашим гражданам. А ведь унизили не спортсменов, унизили нас всех и нашу страну. Еще в октябре этого года сам президент это признавал. Но нам с вами он ничего не сказал. В момент своего выдвижения. Это плохо, это неправильно. Нельзя бунтовать чуть-чуть. Нельзя быть мятежником в Сирии и послушным безропотным страдальцем в олимпийском движении. Люди у нас хотят библейского — «да-да, нет-нет».
Можно расценивать это как наказ. Потому что пока я вижу, что так называемое «путинское большинство» (оно же «крымский консенсус») пребывает в огромном недоумении.

Источник: Русская Идея