«Все прогрессы реакционны, если рушится человек»

Андрей Вознесенский

Значительным информационным поводом для бурных обсуждений в СМИ стали обстоятельства появления на свет детей Максима Галкина и Аллы Пугачёвой, а чуть ранее такой же сенсацией стало появление у «одинокого папаши» Филиппа Киркорова сначала дочери, потом и сына. Внимание к, казалось бы, заурядному событию (рождению детей) в данном случае было приковано вследствие нетрадиционного способа появления на свет «звездных малышей». Речь идет о т. н. суррогатном материнстве, когда яйцеклетка одной женщины оплодотворяется (в пробирке) семенем мужчины, после чего имплантируется в матку другой женщины, которая за деньги готова, став на 9 месяцев «инкубатором» или «контейнером», выносив и родив ребенка, продать его «заказчикам», т. е. донорам (отцу и матери) детородных материалов (хотя в случае с Ф. Киркоровым, М. Джексоном или Э. Джоном не совсем понятно КОМУ происходит продажа ребенка). Очевидно, что для людей, придерживающихся традиционных нравственных ценностей, подобный способ удовлетворения родительских амбиций является недопустимым, т. к. в корне не согласуем с христианским пониманием таинства зарождения богообразной человеческой личности, как результата богозаповеданных брачных отношений, а напротив, является глумлением над материнством, над институтом семьи. Ибо появление на свет ребенка, это не совсем «частная жизнь» его родителей, не исключительно предмет их желаний, но и сакральная сфера зарождения человеческой жизни.

Законную коммерческую базу суррогатное материнство в России обрело 1 января 2012 г. при вступлении в силу ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской федерации». Удивительно, но все ведущие российские СМИ на тот момент промолчали, восприняв все, как само собой разумеющееся. Не было никакой общественной дискуссии, никакого общественного консенсуса по вопросу принятия этого закона. И только после «звездных» случаев употребления суррогатного материнства, вопрос о некоторых юридических и этических сторонах данного вида вспомогательных репродуктивных технологий встал весьма остро – серьезная этическая проблема (проблема цели и средства) стала предметом жестких дискуссии, в том числе и по причине того, что звезды создают «тренд», порождают многочисленных подражателей! С идеей запрета суррогатного материнства (или жесткого контроля за таковым) выступили депутаты Госдумы Елена Мизулина и Виталий Милонов. Русская Православная Церковь, выразила свое отрицательное отношение к феномену суррогатного материнства.

В официальном документе Основы социальной концепции Русской Православной Церкви говорят, что «Суррогатное материнство… противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоционально-духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. «Суррогатное материнство» травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания» (XII, 4). В декабре 2013 г. Священный Синод Русской Церкви утвердил положение, по которому «ребенок, рожденный при помощи суррогатного материнства, может быть крещен по желанию воспитывающих его лиц, если таковыми являются либо его биологические родители, либо суррогатная мать, только после того, как они осознают, что с христианской точки зрения подобная репродуктивная технология является нравственно предосудительной, и принесут церковное покаяние. Если такого осознания не происходит, решение вопроса о крещении откладывается до времени сознательного личного выбора ребенка». Мы, люди верующие, прекрасно понимаем, что наша позиция далеко не для всех и во всем очевидна, мы осознаем, что для принятия взвешенного (пусть и отрицательного) отношения к суррогатному материнству требуется выработка объективного подхода, подразумевающая принцип общественного согласия. Последнее невозможно без обсуждения проблематики и дискуссии.

Сторонники применения практики суррогатного материнства (наиболее активные из которых – сотрудники частных клиник, занимающихся оказанием соответствующих услуг, т.е. лица материально заинтересованные в существовании подобных практик), чаще всего апеллируют к тому, что данное средство /суррогатное материнство/ делает несчастных людей счастливыми… «Вы бы видели восторженные глаза папы и мамы (т. е. «заказчиков») которые в реальных условиях никогда бы не стали родителями» — вот типичный экзальтированный пропагандистский слоган сторонников данного вида репродуктивных технологий. Но настолько ли однозначно положительное раскрытие данной проблемы? Возникает очень важный этический и философский вопрос, в своем ответе долженствующий иметь указание и на правоприменительную практику в будущем! Вопрос следующий: всякое ли средство допустимо к употреблению для достижения пусть даже и благих целей? Где та граница после, которой мы скажем: «Нет, такого мы допустить не можем, хотя бы и сделало сие действие кого-то счастливым?» Как пример – можем ли мы допустить «эфтанизирование» пожилого, больного, «пожившего свое» мужчины ради того, чтобы его несчастный молодой внук стал счастливым молодым человеком, обретя квартиру, куда он может привести свою будущую жену или достаточные средства для получения хорошего образования заграницей? Допустимо ли убить одного человека с той целью, чтобы сделать другого человека «счастливым»?

Полагаю, подобное сравнение может показаться кому-то некорректным и вызывать бурю негодований, мол, ведь суррогатное материнство никого не лишает жизни! Верно. Но ведь мы все прекрасно видим, как на Западе (а теперь и у нас) нравственная планка допустимого опускается все ниже и ниже, а за ней деградирует и закон. Когда лет 20 назад начались разговоры о легетимизации однополых союзов, то с насмешкой встречали прогнозы о подобной же правовой перспективе в отношении педофилии и инцеста. Однако на сегодняшний день Европа находится буквально в двух шагах от признания нормой вышеназванных извращений!ⁱ Если сегодня мы признаем за социальную и юридическую норму отношение к женщине, как к «животному контейнеру», что само по себе является грубейшим посягательством на человеческое достоинство женщины, то, кто поручится, что завтра в качестве нормы не будет признано отношение к пожилому человеку, как к «использованному материалу», чей «срок дожития» можно искусственно сократить ради «счастья» молодых?

Классическая проблема этики – цель и средства. Кант говорил, что человек всегда должен быть только целью и никогда не может быть средством! В разрезе проблематики суррогатного материнства это очень ценное замечание! Нельзя использовать жизнь. Недопустимо относиться к женщине, как к «рабочему брюху», пусть на то (в результате различных причин) она и дала согласие. Недопустимо относиться к человеку как к сырью. Нельзя играть чужой жизнью (в данном случае жизнью ребенка) ради «великого счастья» бездетной семьи. Недопустимо установление в качестве нормы принципа продажи ребенка, ибо таковое фактически является новой формой работорговли. Кстати, в большинстве стран Европы суррогатное материнство запрещено законом. Так во Франции этот запрет связан с тем, что суррогатное материнство противоречит законодательству об усыновлении и нарушает положение о «неотчуждаемости человеческого тела» (т. е. суррогатное материнство французским законодательством фактически приравнивается к детской работорговле).

Сторонники использования суррогатного материнства пытаются переместить акценты, декларируя, что суррогатная мать не продает ребенка, а оказывает «услугу». Простите, но в таком случае суррогатное материнство сродни проституции, ибо и там и там используются определенные естественные функции женского организма, хотя и для несколько разных целей (для удовлетворения различных потребностей), но и там и там – за деньги! В обоих случаях женщина продает не свои способности, не свои профессиональные навыки, не интеллект и не физическую силу, а тело! А торговля телом – это проституция! Причем следует отметить, что, как и в классической проституции, «клиенты» используемой женщины (для суррогатного материнства) мало озабочены ее судьбой, ее здоровьем и последующими переживаниями.

Следующая проблема. В процессе вынашивания беременности мать и ребенок находятся в состоянии непрестанного взаимообщения, между ними возникает глубинная психосоматическая связь, ничем не заменимая и никем не воспроизводимая. Разрыв оной, обусловленный контрактными обязательствами, может привести к тяжелым душевным и телесным недугам. По ходу беременности может радикально измениться само отношение женщины к происходящему, к самому малышу – меняется иерархия ценностей, появляются новые очень сильные переживания. Совсем иное восприятие мира характеризует женщину уже после рождения ребенка. Особая привязанность к малышу возникает после выброса эндорфинов, когда женщина после родов испытывает приступ радости и счастья, необыкновенный подъем всех жизненных сил. Говоря немножко пафосным языком – это и есть тот самый момент, когда женщина по-настоящему счастлива, это и есть то самое «женское счастье». А по контракту она должна в себе это все подавить. Самая священная связь в этом мире – это связь матери и выношенного ею ребенка. Суррогатное материнство эту связь разрывает за весьма солидный гонорар. Нельзя сводить удивительное преображение женщины, которое происходит в таинстве беременности к работе автомата газированных напитков!

В связи с этим следует отметить, что совершенно не исследован аспект психологии суррогатной матери и данный вопрос должен получить очень внятную оценку от соответствующих специалистов. Дело в том, что женщина решающая стать суррогатной матерью на момент принятия данного решения не является беременной, не имеет представления о тех реалиях, с коими она вынуждена будет столкнуться! Допустим, некая женщина, по причине трудных жизненных обстоятельств подписывает договор на предоставление «мучительной» услуги «контейнера» (ради квартиры себе «и своим будущим детям»). На момент подписания этого договора – она может даже не думать о ребенке, но в течение девяти месяцев, нося под сердцем живое существо, чувствуя шевеление его ножек, в ней вполне может пробудиться отношение к этому ребенку, уже не как к «эмбриону, выращиваемому на продажу», а как к своему родному малышу.

Сторонники суррогатного материнства, предусматривая такие случаи, оставляют за «контейнером» право оставить себе родившегося ребенка. И казалось бы, благородно. Однако таковая позиция, увы, не решает этические и нравственные проблемы, ибо и «заказчики» остаются «с носом» и «субмама» с новорожденным ребеночком, во-первых, не имеет генетического родства с ним, во-вторых, лишается средств на его воспитание. Могут задать вопрос: «А если она иным путем вообще никогда матерью не станет?», тогда простите, зачем же ей становиться матерью «ребенка на продажу»? Возможен и другой вариант: женщина родила «заказного» ребенка, продала малыша, купила квартиру, обрела декларируемое счастье. Но время идет, а у человека есть отвратительная особенность – стареть, и то, к чему в молодые годы мы относились легкомысленно, с годами оценивается нами совсем по-другому! В силу разных причин (в том числе и в результате повреждения репродуктивных функций) у этой женщины может уже и не быть своих собственных любимых детей. И каково будет этой женщине жить дальше, зная, что своего единственного малыша, свою кровиночку она продала? Но, увы, пугачевых, киркоровых, галкиных этот вопрос интересует меньше всего. Здесь действует простая коммерческая этика «Оплачено – исчезни!».

Формула сторонников суррогатного материнства – желание родителей иметь собственного ребенка превыше всего – выше нравственности, выше традиции, выше собственно самого ребенка, его здоровья и благополучия. Согласно мировой статистике, ЭКО (являющееся составляющей частью суррогатного материнства) существенно увеличивает риск рождения ребенка-инвалида. Так, в частности, считает вице-президент РАМН, главный педиатр Минздравсоцразвития РФ Александр Баранов. 75% детей, рожденных при помощи ЭКО (а суррогатное материнство предполагает ЭКО), больны неврологическими болезнями. Долгожданный купленный малыш — в зоне такого риска, ребенок фактически рождается «в результате эксперимента»! Когда люди, воспользовавшиеся ЭКО или суррогатным материнством, говорят: «Мы будем очень любить этого малыша, мы окружим его особой любовью, заботой и лаской», то почему-то не учитывается тот факт, что сам способ появления этого малыша на свет уже проблематичен для него и в дальнейшем может оказать очень серьезное негативное влияние на его здоровье. Нужно посмотреть не только «назад», но и «вперед» — каково будет жить этому ребенку, в том числе в условиях традиционного общества. Не стоит забывать, что суррогатное материнство может привести и в прямом смысле к эксплуатации богатыми бедных, когда состоятельная женщина, не желая «портить фигуру», будет использовать молодую, пусть и не самую образованную «Прасковью из Подмосковья» в качестве инкубатора для своего малыша.

В связи со всем вышесказанным не стоит забывать и еще один очень важный момент! Суррогатное материнство – это в том числе и игрушка для богатых гомосексуалистов. Представители бомонда брезгуют брать детей из детских домов, им хочется «свое», «родное», со своими гениальными (как им кажется) генами. Усыновляются не 10-12-ти летние подростки, а посему вряд ли гомосексуалисты приобретают детей для своих сексуальных утех. Но проблема другая! Происходит полная и основательная легализация, нормализация греха! Вся природа человеческая восстает против гомосексуализма – и главный аргумент – у однополых пар не может быть детей! И вот здесь как раз суррогатное материнство закрывает эту брешь в идеологии извращенцев, во всех аспектах приравнивая гомосексуальный союз к нормальному браку! В наши дни, когда гомосексуализм на Западе получил все права, все привилегии, суррогатное материнство способно удовлетворить последнее – родительские амбиции извращенцев.

В итоге всего вышесказанного вполне дозволительно утверждать, что суррогатное материнство – это надругательство над женщиной, которая за денежное вознаграждение предоставляет свое тело для определенных физиологических услуг и это надругательство над судьбой младенца, который выношен этой женщиной, но отнят у нее (отчужден) и продан. Человеческая жизнь – это высшая ценность, она не может быть «сырьем», не может быть средством!

Безусловно, семейные пары, по той или иной причине не имеющие возможности иметь собственных детей, могут реализовать свое право на отцовство и материнство, но это не должно быть связано с грехом, с принципом использования других людей и с риском причинением оным людям боль и страдания. Ребенок – это плод любви, у которого есть отец и мать, т. е. семья, которую благословляет Господь и дети – это благословение Божие. Если Господь не дает ребенка, то в этом есть особый промысел Божий и к Его промыслу нужно относиться очень внимательно. Мы, сталкиваясь с теми или иными невзгодами, часто задаем вопрос: «За что?» вместо того, чтобы спросить: «Для чего»? Здесь мне кажется, очень уместно было бы упомянуть, что только за 2013 г. на произвол судьбы родителями брошено порядка 100 тысяч детей! Быть может промысел Божий в том, чтобы семья, у которой нет ребенка, усыновляла детей? Ведь «заказчики» в процессе «заказа» подвергают огромному риску здоровье и женщины-инкубатора и будущего ребенка, что является совершенно утилитарным, потребительским отношением к человеку и производится это сознательно, за деньги, с полным пониманием возможных негативных последствий. Когда же бесплодные родители усыновляют ребенка (берут из детдома), то они не порождают новые страдания и боль, но, как минимум, приходят на помощь тому, кто, в ситуации от всех нас независящей, оказался в состоянии беды! А ведь это настоящий, честный, добрый путь достойного человека!

В окончании своей статьи я скажу фразу, которая, пожалуй, может удивить, ошеломить своей пафосностью и кажущейся голословностью – практика суррогатного материнства напрямую угрожает целостности нашего государства и существованию нашего общества! Ибо страна (государство, общество) в котором рушатся основополагающие элементы (или «духовные скрепы») обречена на смерть. На примере суррогатного материнства мы видим, как разрушается традиционное понимание русской православной семьи! Страна, в которой умирают традиции, обречена на деградацию. Это страна, в которой женщины бросают своих детей в обмен на то, чтобы превратиться в товар и продавать свое тело в качестве очередной услуги! Такая страна обречена, она рискует превратиться в «индустрию матерей». И очень страшно, когда хорошие, образованные, успешные люди, которые могут воспитать детей, рожденных естественным путем, открывают дверь в кромешную пропасть! Дабы не превратиться в «страну суррогатных матерей» у нас есть все основания последовать позиции цивилизованных стран, прислушаться к мнению Русской Православной Церкви и запретить на законодательном уровне суррогатное материнство.