23 июня 2016 г. подписан ФЗ РФ от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ
«Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» (далее –Закон о профилактике).
Указанный Закон не выдерживает никакой критики с точки зрения юридической техники, закладывает правовые основы для нанесения сокрушительного удара по институту семьи, крайне опасен для социальной стабильности. В статье приведены основные претензии к указанному акту правотворчества.

Неопределенность правовых норм.

Согласно статье 2 Закона «профилактика правонарушений» – это «совокупность мер социального, правового, организационного, информационного и иного характера, направленных на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению правонарушений, а также на оказание воспитательного воздействия на лиц в целях недопущения совершения правонарушений или антиобщественного поведения» (п. 2 ст. 2).
При этом «антиобщественное поведение» — это «не влекущие за собой административную или уголовную ответственность действия физического лица, нарушающие общепринятые нормы поведения и морали, права и законные интересы других лиц» (п. 6 ст. 2).
С учетом того, что понятие «общепринятых норм поведения» имеет расплывчатый характер, несложно представить, во что «профилактика антиобщественного поведения» может выродиться на практике.
Сам факт наличия в Законе неопределенных норм является нарушением Конституции РФ. Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, «неопределенность содержания правовой нормы препятствует ее единообразному пониманию, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, может привести к нарушению принципов равенства и верховенства закона; поэтому самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущего ее произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции РФ (постановления от 6 апреля 2004 года № 7-П, от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 г. № 12-П и др.)».

Опасность профилактики.

Чем грозит Закон среднестатистическому законопослушному обывателю? Тем, что в его отношении может быть назначена «профилактика» практически в любой момент без каких-либо серьезных причин.
Согласно ч. 2 ст. 15 Закона «Индивидуальная профилактика правонарушений направлена на:
оказание воспитательного воздействия на лиц, указанных в части 2 статьи 24 настоящего Федерального закона, на устранение факторов, отрицательно влияющих на их поведение,
на оказание помощи лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми».
В части 2 статьи 24 говорится в т.ч. о безнадзорных и беспризорных несовершеннолетних. Практика последнего времени показывает, что к таковым может быть отнесен ребенок даже в присутствии родителей, если они «ненадлежащим» образом (по мнению уполномоченных органов) выполняют свои обязанности. А «помощь и профилактика» в таких случаях выражается нередко в отобрании ребенка. Именно такая ситуация сложилась при изъятии в октябре 2015 г. в Санкт-Петербурге пятимесячного Умара Назарова. Ребенка изъяли в связи с отсутствием на руках у матери документов. Документы в момент проверки находились у бабушки и были привезены ею спустя час после звонка матери. Но ребенок за это время в присутствии матери и родни был оформлен как находящийся «без попечения» (а именно как «подкинутый, заблудившийся ребенок») и передан в Центр реабилитации детей им. Цимбалина. Ночью малыш умер «при невыясненных обстоятельствах». С новым Законом количество трагических случаев грозит резко возрасти.
Впечатляет норма Закона о профилактике в отношении лиц, «подверженных риску» стать жертвой правонарушения. Таковым может быть признан вообще-то любой человек, ибо «никто не застрахован», а закон не говорит об уровне (степени) риска.
Закон настолько «пустой», что разумных оснований для применения индивидуальной профилактики в нем усмотреть невозможно.
Статья 16, посвященная основаниям профилактики, в критических комментариях не нуждается: «Профилактика правонарушений осуществляется при возникновении социальных, экономических, правовых и иных причин и условий, способствующих совершению правонарушений» (ч. 1 ст. 16 Закона).
С учетом того, что в каждом человеке так или иначе действуют страсти, которые (при попустительстве человека) и являются ключевыми причинами правонарушений, профилактику можно начинать с рождения (т.е. с момента «возникновения причины», способствующей правонарушениям). Если встать на позицию о внешних причинах правонарушений, то ими буквально переполнена современная действительность. Ежели обратиться к семейному аспекту проблемы, то в любой момент в любой семье может случиться ссора, а ссора – это, «несомненно, условие, способствующее совершению правонарушения», например, «насилия» по отношению к ребенку (критика, физическое наказание, принуждение к выполнению той или иной работы и т.п.).
В общем, новый закон – благодатная легальная почва для социальной «помощи» и профилактики в отношении каждого человека и каждой семьи.
Вероятно, закон и задуман как одно из средств глобальной перестройки общества путем массовой «профилактики». Дело в том, что, несмотря на кажущуюся фантастичность, у нас внедряются различного рода форсайт-проекты, и нацелены они на взрыв традиционного уклада общества (который постмодернистами с осуждением квалифицируется как «стереотип»), на разрушение традиционной семьи и образования. Так, форсайт-проектом «Образование 2035» предусмотрен переход к «модернистской семье»: проживание в общинах, в дистанционных семьях, внедрение установки — «дети учат взрослых». С 2017 г. запланировано тестирование на родительскую компетентность «как норма». Случайно ли министр образования Д. Ливанов объявил в феврале 2016 г. о создании «Родительского университета»? Так не далеко и до лицензированного родительства (т.е. запрета рожать детей без санкции государства) – такое решение тоже ведь можно подвести под «профилактику правонарушений».
К 2017 г. запланировано внедрение «детских датчиков» для «мониторинга психического состояния», с 2019 г. предусмотрено «обучение с зачатия». Чем не профилактика правонарушений с рождения? А с новым законом отказ от этого «обучения и мониторинга» может расцениваться как неправомерное деяние со всеми вытекающими последствиями, весьма прискорбными в свете набирающей обороты ювенальной политики государства.
Важно обратить внимание на то, что внешними мерами решить проблему преступности можно лишь частично. Как отмечают криминологи профессор д.ю.н. Е.С. Шигарев, к.ю.н. А.В. Черняев, «предупредить преступное поведение при помощи только внешних усилий и средств, но вопреки желаниям самой личности, — очень сложная задача. В этом деле необходимо включение и внутренних сил самого человека…». Насколько будет эффективной «адаптация» и «реабилитация», которую навязывают вопреки воле человека, не совершившего никаких административных или уголовно-наказуемых деяний?
И второй не менее актуальный вопрос: что будет в себя включать эта «адаптация» с содержательной точки зрения? Вопрос нетривиальный с учетом того, что к профилактике привлекают различные НКО, деятельность которых (с позиций нравственности) нередко вызывает возмущение в обществе, и сотрудникам которых есть желание посоветовать: «Врачу, исцелися сам».
«Ученые-психиатры в миру, сами будучи душевно-плотскими людьми, изучают всегда душевно-плотских людей и только под душевно-плотским углом зрения». И поэтому не видят истинных причин девиантного поведения. В заключение обозначенный мысли приведем цитату из православного врача-психиатра Д.А. Авдеева, который зрит в корень проблемы современной мирской психиатрии, далекой от осмысления духовных причин психических заболеваний. «Они [ученые-психиатры – прим.авт.] настолько нагрузились в плотяность, что изучение психических явлений с помощью психометрических методов и разных машин стали считать высшим достижением науки. Эта поразительная узость миросозерцания и рабское подчинение материалистическому направлению, которые делают их подобными каторжнику, прикованному по рукам и ногам цепями к своей тачке, в данном случае – разными «авторитетами» и «духом времени», не дают им возможности увидеть и проверить, что существует кроме их аудиторий и экспериментальных институтов и кабинетов, еще другая жизнь, где царит свобода духовной мысли, — жизнь, наполненная сиянием вечного ума…».

Формы профилактики.

Закон предусматривает десять форм профилактического воздействия, половина из которых может быть использована в работе не только госорганами, но и некоммерческими организациями. НКО доступны следующие формы профилактики (ч. 3 ст. 13, ч. 1 ст. 17 Закона):
1) правовое просвещение и правовое информирование;
2) социальная адаптация;
3) ресоциализация;
4) социальная реабилитация;
5) помощь лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми.
Другие формы профилактики доступны только государственным органам:
1) профилактическая беседа;
2) объявление официального предостережения (предостережения) о недопустимости действий, создающих условия для совершения правонарушений, либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения;
3) профилактический учет;
4) внесение представления об устранении причин и условий, способствующих совершению правонарушения;
5) профилактический надзор.
Ни одна из форм не прописана в законе детально. В отношении профилактического учета даже не указано, в отношении каких лиц он будет проводиться. Ч. 1 ст. 21 Закона говорит лишь, что «профилактический учет предназначен для информационного обеспечения деятельности субъектов профилактики правонарушений». Ч. 2 ст. 21 Закона указывает, что порядок и требования к профилактическому учету устанавливаются нормативными актами.
При этом за поведением лица, поставленного на профилактический учет, будет вестись наблюдение под названием «профилактический надзор» (ст. 23).
С учетом того, что на «учет» может попасть любой человек, под надзор также может попасть любой.
Если мы уже сталкиваемся на практике с претензиями органов опеки к матери в связи с тем, что мальчик одет в розовую куртку (что якобы не соответствует общепринятым нормам поведения), то можно легко предположить, что нас ждет после вступления Закона в силу. Родителя за любое некорректное, с точки зрения социальных работников, действие (или бездействие) смогут признать субъектом с антиобщественным поведением, подлежащим учету и надзору. Это в свою очередь может стать основанием для отобрания ребенка в силу опасности положения для его «здоровья и жизни» (ст. 77 Семейного кодекса РФ), а также для лишения родительских прав в силу «уклонения от исполнения родительских обязанностей» (ст. 69 Семейного кодекса РФ).
А теперь посмотрим формы профилактики, к которым планируется привлечь НКО.
Социальная адаптация согласно ст. 24 Закона «представляет собой комплекс мероприятий, направленных на оказание лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации, содействия в реализации их конституционных прав и свобод, а также помощи в трудовом и бытовом устройстве».
При этом, например, по ст. 1 ФЗ РФ от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ» список детей, «находящиеся в трудной жизненной ситуации» весьма обширен: это «дети, оставшиеся без попечения родителей; дети-инвалиды; дети с ограниченными возможностями здоровья, то есть имеющие недостатки в физическом и (или) психическом развитии; дети — жертвы вооруженных и межнациональных конфликтов, экологических и техногенных катастроф, стихийных бедствий; дети из семей беженцев и вынужденных переселенцев; дети, оказавшиеся в экстремальных условиях; дети — жертвы насилия; дети, отбывающие наказание в виде лишения свободы в воспитательных колониях; дети, находящиеся в образовательных организациях для обучающихся с девиантным (общественно опасным) поведением, нуждающихся в особых условиях воспитания, обучения и требующих специального педагогического подхода (специальных учебно-воспитательных учреждениях открытого и закрытого типа); дети, проживающие в малоимущих семьях; дети с отклонениями в поведении; дети, жизнедеятельность которых объективно нарушена в результате сложившихся обстоятельств и которые не могут преодолеть данные обстоятельства самостоятельно или с помощью семьи».
С учетом того, что малоимущих семей в России миллионы, что понятие «насилия» последнее время трактуется так широко, что включает в себя чуть ли не любые воспитательные меры, что «нарушение жизнедеятельности» можно усмотреть в чем угодно, следует ожидать, что социально адаптировать будут весьма многих, — лишь бы было желание или разнарядка сверху. А желание, видимо, найдется, поскольку среднестатистический россиянин, вероятно, с удовольствием предложит уполномоченному лицу «договориться» об отказе от социальной адаптации. Это обстоятельство показывает весьма высокий уровень коррупциогенности закона.
Людям, находящимся в «трудной жизненной ситуации», НКО могут навязать также «социальную реабилитацию». Согласно ст. 26 Закона последняя «представляет собой совокупность мероприятий по восстановлению утраченных социальных связей и функций лицами, находящимися в трудной жизненной ситуации, в том числе потребляющими наркотические средства и психотропные вещества в немедицинских целях».
Вот так, дети из малоимущих семей приравнены в этой статье к лицам, потребляющим наркотические вещества. Интересно, что во внесенном в Госдуму законопроекте указанная форма профилактики распространялась только на лиц, прошедших курс лечения от наркомании и на лиц, вернувшихся из мест лишения свободы. А теперь почти любых детей можно «реабилитировать».
Не менее печальным представляется содержание статьи 27, которой предусмотрена такая форма профилактики как «помощь лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми». Как мы уже отметили, «риск» есть у каждого. Поэтому каждый может получить «оказание правовой, социальной, психологической, медицинской и иной поддержки … в целях минимизации последствий правонарушений либо снижения риска стать пострадавшими от правонарушений». Единственное, что может несколько утешать – это то, что данная форма профилактики осуществляется с согласия человека. Впрочем, понятно, что согласие несовершеннолетнего на «помощь» получить весьма просто.

Права граждан, в отношении которых проводится профилактика, и презумпция виновности.

На фоне широких полномочий госорганов и НКО по профилактике выглядит весьма скупо и пугающе статья о правах лиц, в отношении которых применяются меры профилактики. В ст. 28 Закона предусмотрено всего три таких права:
1) Получать информацию об основаниях и причинах профилактики, условиях и характере мер профилактики.
Посмотрев статью 16 Закона (см. выше), можно убедиться, что об истинных основаниях и причинах профилактики жертва профилактики узнает немного. А вот «характер» профилактики узнает на своем личном опыте.
2) Знакомиться с материалами дела по профилактике, «непосредственно затрагивающими права и свободы» лица.
Очевидно, на практике будут возникать споры о том, касается ли конкретный документ «непосредственно» прав человека, в отношении которого ведется профилактика. В настоящее время правоприменители нередко ссылаются на то, что некие документы по делу «не касаются» лица, желающего их изучить, а регулируют внутренние (межведомственные) вопросы. Однако, эти «внутренние вопросы» весьма болезненно могут сказаться на судьбе лица, которое стало жертвой профилактики.
3) Обжаловать действия субъектов профилактики.
Данное право существовало и без этого закона.
В итоге, из закона вырисовывается крайне сомнительная схема: человек не совершил ни уголовно-, ни административно-наказуемого деяния; он предпринял лишь действие, которое расценено субъектом профилактики «антиобщественным» без всякого суда и следствия. И человек сразу обязывается к выполнению неких рекомендаций под видом «профилактики». Таким образом, Закон исходит из презумпции виновности. Понятно, что здесь речь об условной виновности, потому что правонарушения нет вообще. А вот санкции будут – самые реальные.
При этом, например, в Кодексе РФ об административных правонарушениях сказано: «Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, и установлена вступившим в законную силу постановлением судьи, органа, должностного лица, рассмотревших дело» (ч. 2 ст. 1.5 КоАП РФ). Аналогичная презумпция установлена Уголовным кодексом РФ (ст. 5 УК РФ), ст. 49 Конституции РФ.
Однако Закон о профилактике не предусматривает никакого производства по делу в целях выяснения обстоятельств дела, установления вины граждан. Из Закона следует, что по одному субъективному мнению уполномоченного лица вершится судьба гражданина, признанного «виновным» и нуждающимся в профилактике, в постановке на учет, под надзор и т.п.
Как эта схема соотносится с Конституцией? На наш взгляд, никак.
В ч. 1 ст. 45 Конституции РФ сказано: «Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется». Вместе с тем, новым Законом о профилактике эта гарантия защиты снимается.
В ч. 2 ст. 55 Конституции РФ закреплена норма: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина». Новый Закон о профилактике идет вразрез с указанной нормой Конституции, поскольку устанавливает возможность по ограничению прав граждан, принуждению их к прохождению неких процедур без разбирательства, без суда и следствия и против их воли.

Незаконная передача субъектам РФ и муниципалитетам широчайших полномочий в сфере профилактики.

Профилактика правонарушений включает в себя ограничения прав и свобод граждан, варианты которых зафиксированы в законе под видом «форм индивидуальной профилактики».
Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
В п. «в» ст. 71 Конституции РФ сказано, что «регулирование прав и свобод человека и гражданина» находится в исключительном ведении Российской Федерации.
Однако, обращаясь к Закону о профилактике, мы видим полное пренебрежение упомянутыми положениями Конституции.
Согласно ч. 1 ст. 3 Закона «Правовое регулирование профилактики правонарушений осуществляется в соответствии с федеральными конституционными законами, настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами, а также принятыми в соответствии с ними нормативными правовыми актами Президента РФ, Правительства РФ, федеральных органов исполнительной власти, законами и другими нормативными правовыми актами субъектов РФ, муниципальными правовыми актами».
Сказано даже, что «реализация основных направлений профилактики правонарушений осуществляется посредством … применения иных мер, предусмотренных федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации, муниципальными правовыми актами» (п. 11 ч. 2 ст. 6 Закона).
Каких – «иных мер» — не сказано. Такая норма по факту дает муниципалитетам неограниченные полномочия, поскольку не ставит никаких ограничений. Дело – за фантазией профилактантов. К примеру, одним из «основных направлений профилактики» по ст. 6 Закона является «предупреждение правонарушений». Муниципалитет, исходя из Закона, может выработать «свою меру» профилактики и решить, что запрет хождения детей (конкретному ребенку) в школу без сопровождения «предупредит» нападения на детей (конкретного ребенка) и т.п.

Решение проблемы.

Действующим законодательством уже предусмотрены отдельные, вполне конкретные меры профилактики по ряду направлений.
Например, в ст. 25.1. ФЗ РФ от 17 января 1992 г. № 2202-I «О прокуратуре РФ» сказано: «В целях предупреждения правонарушений и при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях прокурор или его заместитель направляет в письменной форме должностным лицам, а при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях, содержащих признаки экстремистской деятельности, руководителям общественных (религиозных) объединений и иным лицам предостережение о недопустимости нарушения закона».
В ст. 13.1 ФЗ РФ от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности» сказано: «К мерам профилактики, применяемым органами федеральной службы безопасности, относятся внесение представления об устранении причин и условий, способствующих реализации угроз безопасности Российской Федерации, и объявление официального предостережения о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений, дознание и предварительное следствие по которым отнесено законодательством Российской Федерации к ведению органов федеральной службы безопасности…».
Нормы о профилактике есть и в КоАП РФ, но касаются вполне понятной ситуации: «При назначении административного наказания за совершение административных правонарушений в области законодательства о наркотических средствах, психотропных веществах и об их прекурсорах лицу, признанному больным наркоманией либо потребляющему наркотические средства или психотропные вещества без назначения врача либо новые потенциально опасные психоактивные вещества, суд может возложить на такое лицо обязанность пройти диагностику, профилактические мероприятия, лечение от наркомании и (или) медицинскую и (или) социальную реабилитацию в связи с потреблением наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача либо новых потенциально опасных психоактивных веществ» (ч. 2.1. ст. 4.1 КоАП).
Против таких определенных и четких норм никто возражать не будет. Только такими и должны быть правила, касающиеся профилактики как способа ограничения прав и свобод человека.
Принятие закона, который дает возможность целую страну сделать одним большим профилакторием, явно не соответствует принципам правового государства и действующей Конституции РФ.
Закон об основах системы профилактики правонарушений вступает в силу 22 сентября 2016 г. Еще есть время, чтобы принять разумное решение по отказу от внедрения указанного сомнительного акта в правоприменительную практику.

[1] http://www.kp.ru/daily/26452.4/3321670/
[2] Шигарев Е.С., Черняев А.В. Криминологическая теория и религия христианства о преступном поведении и его предупреждении. М., 2006. С. 184, 185.
[3] О поддержке форсайт-проектов по образованию Министерством образования и науки см. http://annatubten.livejournal.com/299299.html
[4] http://asi.ru/molprof/foresight/12254/ См. слайды 14, 15. Причем, программа с таким названием («Дети учат взрослых») в 2015 году уже внедрялась в школах Москвы.
[5] http://asi.ru/molprof/foresight/12254/
См. слайд 19.
[6] http://tass.ru/obschestvo/2705542
[7] http://asi.ru/molprof/foresight/12254/ См. слайды 21, 22.
[8] Шигарев Е.С., Черняев А.В. Криминологическая теория и религия христианства о преступном поведении и его предупреждении. М., 2006. С. 184.
[9] Там же.
[10] Авдеев Д.А. Нервность: Ее духовные причины и проявления. Беседа с православным врачом. М., 2006. С. 176-177.
[11] http://ivan4.ru/news/yuvenalnaya_yustitsiya/sluchay_v_moskve_izyatie_za_gorshok_i_dlinnye_volosy/?sphrase_id=2306

Швабауэр А.В.  кандидат юридических наук, адвокат, эксперт Общественного уполномоченного по защите семьи в С-Петербурге и Лен. области