ВСЕХ ПОЗДРАВЛЯЮ С ТОРЖЕСТВОМ ПРАВОСЛАВИЯ!
Но есть нечто, что тревожит меня. Это подспудное брожение, происходящее внутри церковной ограды и вырывающееся на поверхность то в виде самочинных «борцов за чистоту рядов», то в образе самозванных неистовых  церковных реформаторов…

Эти, пока еще не оформленные до конца, но уже накопившие раскольничий потенциал группировки не напоминают ли «тайные секты», которые существовали и в царской России и к которым принадлежали не только простецы и простолюдины, но и люди образованные, вхожие в высшие слои общества и наделенные авторитетом и властью?
Полезно вспомнить в связи с этим исследование А. Мельникова-Печерского «Тайные секты» и перечитать его как предостережение: «В ряду уклонений от православия, свойственных русскому народу, хлыстовские секты представляют вид совершенно особый, существенно отличающийся не только по своему содержанию, но еще более по отношению к церкви. Всякий раскол, всякая ересь потому и называются расколом или ересью, что они отрывают себя не только от внутреннего единомыслия, но и от внешнего общения с церковью… Совершенно иначе поступают принадлежащие к тайным сектам хлыстовщины. Хотя по внутренней сущности своего учения они и удаляются от церкви несравненно далее… хотя они отрывают себя не только от православия, но и вообще от христианской веры… но в наружных действиях не показывают себя чуждающимися православия. Они строго исполняют все обряды и обязанности церкви, даже строже, чем многие настоящие православные. И это делают не по принужденной стачке со своей совестью… но потому, что по самому их учению не только не воспрещается, но, напротив, предписывается всячески везде и всегда скрывать себя и для того с самой строгой точностью исполнять все внешние постановления и обычаи господствующей церкви. Оттого последователей тайных сект хлыстовщины узнать очень трудно; по наружности они совершенно православные, часто даже более благочестивые, более набожные, чем настоящие».
Честно говоря, за тридцать пять лет моей церковной жизни, паломничеств по святым местам и храмам и работы в монастырях, я никогда не слышала о каких-либо хлыстовских радениях, подобных тем, которые описывает церковная и историческая литература. Но вот этот душок, огонек в глазах, изгиб речи, извив религиозной мысли, лицевая судорога, неистовство движений и порывов, а главное – желание и стремление быть «не яко прочие человецы», а устроить себе и вокруг себя какое-то свое, особое, отдельное «православие», свою собственную тайную «церковь избранных» внутри канонической Церкви, обнести себя рвом, стеной от «профанов» – непосвященных и непросвещенных, объединиться вокруг неведомого гуру, «старца» или «старицы», которая настолько прозорлива, что по послушанию ей распадаются браки и заключаются новые, – вот этого я, даже и не будучи вхожа в подобные сообщества, навидалась с лихвой.
И вот это подпочвенное гудение, темное струение, этот «чуждый огонь», подобный тому, который принесли Богу оба сына Ароновы – Наддав и Авиуд , за что и были сожжены огнем Господним, – всё явственнее вырывается наружу, грозя прельстить и опалить доверчивых овец Божьих. Но как сказал Христос: «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас» (Мф. 24:4)