13 июля Священный Синод Русской Православной Церкви назначил главой Симбирской митрополии митрополита Казанского и Татарстанского Анастасия. По приезду нового митрополита у кафедрального собора собралось несколько десятков людей, кричавших: «анаксиос!» («недостоин!»).

Сегодня много обсуждается соборность или, точнее говоря, демократия в Церкви. Особенно после ситуации в Симбирской митрополии. Может ли церковный народ отказать в доверии епископу, какие механизмы для этого существуют и существуют ли они вообще, каким способом должны избираться (назначаться) архиереи на кафедры и т.д.
В том числе на Русской народной линии вышла статья «Вопросы к Дмитрию Сивиркину в связи с ситуацией в Симбирской епархии», где подробно разбираются уставные документы Церкви, а также дается исторический экскурс о практике соотношения епископата, церковного народа и высших церковных властей.

В основном все авторы сходятся на том, что в современной Церкви  не то, что прежде, а именно  нет соборности. Что понимается под соборностью? В данный термин вкладывается хомяковская (славянофильская) интерпретация, связанная с пониманием соборности как некого коллективизма и управления Церковью посредством созыва периодических соборов, где церковный народ выступает в качестве хранителя благочестия и вероучительных истин. Такое толкование термина не в полной мере связано с традицией Церкви. Понимание соборности как некой особой (русской или православной) формы демократии явление новое, модернистское, соотносящееся с общими демократическими умонастроениями XIX столетия, но восходящие конечно к Средневековью, к феодальным порядкам. Некоторые в своей апологии напрямую доходят до восхваления традиций новгородской вольницы с избранием по жребию архиерея.

Действительно, участие народа в избрании кандидата в епископы это то, что в истории имело место в разные времена, но не всегда. Все это не подходит для России, для Империи. Подлинная соборность означает, что Церковь не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов.
Смысл понятия «кафолическая» (т.е. «соборная» на русском яз.) разъясняет Кирилл Иерусалимский в «Огласительном поучении», посвященном изложению учения о Церкви: Церковь называется Кафолической (Соборной) потому, что находится по всей вселенной от концов земли до концов ее, что повсеместно и в полноте преподает все то учение, которое должны знать люди, учение о вещах видимых и невидимых, небесных и земных, что весь род человеческий приводит к истинной вере, начальников и подчиненных, ученых и простых людей, и что повсеместно врачует и исцеляет все роды грехов, совершаемых душой и телом, имеет в себе всякий вид совершенства, являющегося в делах, словах и во всяких духовных дарованиях.

Очевидно, что это никак не связано с демократией, с избранием епископата. Епископат предлагали избирать на Поместном соборе 1918 года. Это приводило к известным акциям неповиновения мирян и духовенства своему архипастырю, возникновению движения т.н. «обновленчества» и т.д. До чего довела подобная практика, думаю, напоминать не стоит.
В избрании епископов в Древней Руси помимо митрополита (впоследствии Патриарха) и архиерейского Собора участвовали великие и удельные князья, позже цари. До революции архиереи назначались Святейшим Синодом с согласия императора. В советское время епископов тоже назначали, и это было залогом добрых, основанных на взаимопонимании, отношений между иерархами и руководством страны.

Теперь же утверждается, что епископ должен избираться народом своей епархии как это практиковалось в древней Церкви. Следует отметить, что в древней Церкви очень много что практиковалось, например, уход в катакомбы. Стоит ли нам сейчас уходить в катакомбы, нужно ли воспринимать все принципы существования древней Церкви в современной жизни? Церковно-административное устройство – это вопрос не догматический, а политический, оно подвержено изменениям. Когда Империя легализовала Церковь, то Церковь вышла из катакомб, было установлено правило, что территориальное деление Церкви соответствует территориальному делению Империи.

Сохранившаяся до наших дней административная церковная терминология говорит сама за себя: «митрополия», «епархия» (эпархия), «диоцез» и другие, — термины, прежде всего римского административного деления времен императора Диоклетиана. 8-е правило Трулльского Собора, повторяя заключительное определение 17-го правила Халкидонского Собора, гласит: «Отцами нашими положенное сохраняем и мы правило, гласящее тако: аще царскою властию вновь устроен, или впредь устроен будет град, то гражданским и земским распределениям да следует и распределение церковных дел».

Таким образом, имперская властная вертикаль проецируется и на Церковь, в ней тоже появляется соответствующая вертикаль, заменяющая выборность.
Говоря о механизмах назначения и ответственности епископата на нынешнем этапе необходимо понимать, что такой механизм должен соотноситься с конкретно-историческими условиями, задачи и вызовами, стоящими перед Церковью и современной российской государственностью.

Что предлагают идеологи «соборности» ? Вернуть выборность? Не так давно у нас вернули выборность губернаторов, что поставило под сомнение единство системы исполнительной власти. Сегодня епископы – это гвардия Президента, они в субъектах Федерации в т.ч. обеспечивают единство, целостность российской государственности. Епископ – человек независимый, несвязанный местными договоренностями, не входящий в провинциальную номенклатуру. Епископ (по крайней мере, областной кафедры) – фигура федерального уровня, подчиненная федеральному центру. В случае установления выборности, местные элиты (в отдельных регионах – этнократии) будут проталкивать своих, нужных кандидатов. Какое благо это принесет стране и православию?

Что касается ситуации в Симбирске, то не ясно кто выступил против митрополита, народ или хорошо организованные группы людей. Голос народа может заглушаться, демократия и выборность – это одна из технологий такого заглушения.

В «Обращении симбирской паствы» указывается на не соблюдение митрополитом Анастасием канонов, а именно то, что ему в течение года необходимо было дать опровержение обвинений в свой адрес. Однако авторы забывают, что помимо частных правил, регулирующих какие-то отдельные случаи, есть общие установления. Они сводятся к двум моментам: во-первых, церковные каноны имеют силу закона, а законы приравниваются к канонам; во-вторых, более поздний канон (закон) отменяет ранее действовавший.

Авторы обращения любят каноны – тогда пусть вспомнят практику Византии – родины канонов. На I Вселенском соборе 325 года в Никее святые отцы руководствовались процессуальными нормами римского права, а еретики подвергались государственным наказаниям как нарушители уголовного закона. То есть использовалось государственное законодательство, его общеправовые принципы. Вообще в византийской традиции отсутствовало четкое разделение между церковным и государственным узаконениями.
Сегодня у нас действует канон: обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (статья 49 Конституции РФ). Следовательно, любой человек считается абсолютно невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в установленном порядке.