В настоящее время обсуждается вопрос о допустимости/недопустимости синтеза идей христианства и коммунизма. Думается, что вопрос должен ставится не столько о допустимости/недопустимости, сколько о целесообразности. Не «можно/нельзя», а «для чего это нужно?». Вероятнее всего это совершенно не нужно. Соединять что-либо необходимо тогда, когда части являются неполноценными, требующими дополнения. Если взглянуть на христианство — это полноценная, законченная система ценностей, самодостаточное мировоззрение. К нему нечего добавить и от него нечего убавить.

Любое мировоззрение в обобщенном виде представляет собой систему взглядов на человека и общество, конкретное специфическое понимание и оценка смысла жизни человека, судеб человечества, а также совокупность философских, научных, правовых, социальных, нравственных, эстетических ценностей, верований, убеждений и идеалов людей.

Коммунизм как и христианство, так же является мировоззрением, то есть обладает самодостаточностью и своей собственной системой ценностей. Поэтому, коммунистическая доктрина — это не только политическая или экономическая сфера, это ответы на все вопросы, касающиеся жизнидеятельности социума (экономика, политика, культура и социальная сфера). Если бы коммунизм был только политэкономической теорией, то не было бы атеизма, модернисткой культуры, учения о «новом человеке», не было бы много чего, а лишь только сухие экономические построения. Но коммунизм — учение, которое имеет свое представление о человеке, истории, обществе, прошлом и будущем. Такое всеобъемлющее представление есть и у христианства — христианская философия, христианская культура, христианская экономика, христианская политика, христианская историософия и т.д. В связи с эти необходимо понимать, что речь идет не о двух различных непересекающихся сферах — христианстве и коммунизме, а о двух параллельных, конкурирующих мировоззрениях. Ввиду этого очень сложно говорить о их синтезе.

Когда же коммунисты рассуждают о сходных чертах христианства и коммунизма (которые действительно просматриваются в некоторых моментах), то уже возникает вопрос не о возможности либо невозможности синтеза, а именно вопрос о его необходимости. Зачем синтез, если христианство дает ключ к ответам на все общественные, исторические, политические, экономические, экзистенциальные вопросы? Наверное стоит поставить вопрос о принятии коммунистами христианства, а не о синтезе христианства и коммунизма. Если, как рассуждают современные левые идеологи синтеза, идеологи «теологии освобождения» и т.п. концепций, коммунистическая идеология так похожа на христианство, то тогда, проще принять христианство. При таком раскладе для них ничего существенно не изменится (если встать на их позицию об отсутствии существенных различий между христианством и коммунизмом). Если же они не способны на подобный шаг, то тогда зачем говорить о сходности этих мировоззрений?

Движение «теология освобождения» и прочие левые направления, специализирующиеся на генерировании идей синтеза базируются на обыкновенном неверии в Бога, неверии в то, что Бог есть Любовь, что есть Промысел Божий. В таких «теологиях» утверждается, что верующие люди должны выступать за освобождение от эксплуатации, бороться вооруженным путем за свои социальные и экономические права. О чем же говорит христианство? Прежде все оно проповедует освобождение от своих собственных страстей. Один из христианских святых, преп. авва Исайя так и сформулировал в обобщенном виде данную мысль «свобода – избавление от страстей». Вот, что на самом деле является подлинной свободой в христианском ее понимании. Поэтому подлинно христианская теология освобождения — это те законы духовной жизни, содержащиеся в Евангелии и раскрытые в святоотеческой духовной литературе, дающие ключ каждому человеку к освобождению от собственных страстей.

Апологеты «теологии освобождения» цитируют евангельскую притчу о богатых и богатстве: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие», однако не понимают, что само Евангелие предостеригает людей, стоящих на службе у Златого Тельца, что им не видать вечной жизни. Что еще необходимо коммунистам? Само Священное Писание обличает поклонников богатства, говорит о их последующем наказании. Получается даже, что бедные в некоторой степени находятся в лучшем положении, потому что им проще «пройти через игольное ушко» и получить жизнь вечную. Но теологов освобождения это не устраивает. Ввиду неверия в жизнь будущего века, их неудовлетворяет такое наказание – утрата возможности вхождения в жизнь вечную. Им нужно здесь и сейчас наказать богатых и осчастливить голодных. Встать на место Бога и вершить суд здесь и сейчас. И для этого совершается бунт, революция, вооруженное восстание.

Христианское же сознание несовместимо с такого рода борьбой. «Любите врагов ваших»,- говорит Христос, «любите врагов ваших, гнушайтесь врагами Божьими и сокрушайте врагов Отечества» — раскрывает смысл учения Христа святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский. Чему по поводу борьбы учит коммунистическая доктрина хорошо видно из строк известного произведения «Интернационал»: «Вставай, проклятьем заклейменный, голодный, угнетенный люд!…Рабы восстанут, а затем. Мир будет изменен в основе: теперь ничто — мы станем всем! ….Никто не даст нам избавленья: ни бог, ни царь и ни герой. Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой.». А вот что говорит по этому поводу Библия: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный. И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия.» (Еф. 6:5-9). Каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, поэтому если богатый не выполняет требования «относись к ближнему своему как к самому себе», «помагай ближему», «умиряй строгость» т .д., то такие господа уже однозначно будут наказаны лишением права вхождения в Царство Небесное. Следовательно желание насильственным путем восстановить социальную справедливость, отнять имущество «грабь награбленное» и т.п. никак не связано с христианством и разговоры о том, что «Христос был революционером» нисколько не обоснованы.

Однако, в связи с выступлением патриарха Кирилла в Государственной думе в рамках Рождественских чтений, на некоторых лево-патриотических сайтах появлются статьи, предметом обсуждения в которых является то, что якобы Церковь движется в направлении признания коммунизма и чуть ли не выступает с идеей о необходимости синтеза идей коммунизма и христианства.

На самом деле патриарх сказал, что в советском периоде были положительные стороны, в числе которых он назвал — стремление людей к справедливости и солидарность. Это совершенно верно, однако стремление к справедливости не обязательно означает стремление к коммунизму. Кроме того, выявление положительных сторон Советского союза, так же не означает признание коммунизма как такового и уж тем более не означает необходимость синтезирования христианства и коммунизма. Советский союз победил в великой войне, означает ли, что и коммунизм победил? Очевидно, что не победил, а спустя несколько десятилетий это однозначно видно. В начале войны будущий патриарх митрополит Сергий выступил с патриотической речью к гражданам, призвал к защите Советского союза от оккупантов, но опять же, это связано не с любовью владыки к коммунистической идеологии, а с традиционным для православия патриотическим сознанием, с пониманием того, что мощное централизованое государство — одна из ключевых сил, удерживающих зло нацизма.

Ввиду отождествления отдельными лево-патриотическими деятелями коммунизма и СССР, следует сказать несколько слов об христианском отношении к СССР. Отношение к СССР должно быть связано не с отношением к коммунизму, а с отношением к институту государства, институту Империи, империи не в историческом, политико-территориальном контексте и не в контексте форм правления, а в эсхатологическом, историософском смысле. Здесь мы сталкиваемся с идеей катехона. В Римской империи официальной религией являлось язычество, в т.ч. культ императора, в Византии и Московско-Петербургской России — православие, в СССР такой квазирелигией был марксизм-ленинизм. Но с христианской точки зрения помимо этих религий был еще базовый уровень, метоуровень, который существовал вне зависимости от того, какая религия или квазирелигия была в Империи на том или ином этапе. Этот метауровень — государственничество (катехон, то есть «удерживающий»). Апостол Павел однозначно сформулировал эти универсальную идею катехона, ее универсальность заключается в том, что она действует всегда, непрерывно до апокалиптических событий и внезависимости от официальной религии. Это прямо указано в Новом Завете, где языческое на тот момент римское царство называется катехоном. Катехон — это библейская категория, но которая применяется к государственничеству как таковому, а не только к христианскому государственничеству. Катехон — это не столько государство, поддерживающее, распространяющее или сохраняющее христианские ценности. Катехон может быть христианской империей, а может и не быть, от этого империя не перестают быть катехоном. Апостол Павел пишет о языческом Риме, который не являлся христианской империей. Но Рим именуется удерживающим. Это связано с тем, что Рим на тот момент был силой, сдерживающей глобальный хаос, отсюда же появилась и такая категория как Pax Romana (лат. Римский мир) — период мира и относительной стабильности в пределах Римской империи эпохи принципата, связанный с жестко централизованным администрированием и римским правом, умиротворившим регионы, которые ранее переживали беспрестанные вооруженные конфликты.

Святитель Иоанн Златоуст в своих толкованиях на 2-е послание апостола Павла к фессалоникийцам указывал, что когда прекратится существование Римского государства, тогда придет антихрист, потому что до тех пор, пока будут бояться этого государства, никто скоро не подчинится антихристу, но после того, как оно будет разрушено, водворится безначалие, и он будет стремиться похитить всю – и человеческую и божескую – власть. Таким образом, исходя из святоотеческого толкования вытекает, что наличие статуса «удерживающего» связанно именно с суверенитетом государственной власти и законностью. Катехон прежде всего — машина по подавлению зла, его минимизации. Это базис, все остальное в идеи катехона второстепенно. Поэтому атеистический Советский союз, разгромивший нацизм — катехон, это единственно возможное христианское понимание СССР. Но это не связано с признанием коммунизма. Ведь обратное означало бы признание апостолом Павлом язычества. Вся суть в том, что признается не язычество, а Римская Империя как катехоническая государственность, признается не коммунизм, а СССР как катехоническая государственность. Те же, кто считает, что катехон (третий Рим) уничтожен революцией 1917 года навсегда или, что он прекратил свое существование на период вероотступничества, а потом может вернуться вновь (например, с восстановлением монархии) не выдерживает никакой критики. Хотя бы потому, что во всех толкованиях по этому поводу у святых отцов Церкви однозначно подчеркивалось о мгновенности явления антихриста в связи с падением катехона. Об этом же зафиксировано и в Писании: «пока не будет взят от среды удерживающий теперь, не откроется беззаконник» (2 Фес. 2:7). Катехон либо есть либо его нет. Если его нет, то и нас с вами нет. А раз мы есть, значит СССР — третий Рим.