Иван Квасницкий: «Земля, бывшая русской» (05.06.15)

5 июня, 2015 от Редакция | Комментариев нет

Мы живем в перевернутом мире. И многие к этому привыкли, не видят в этом катастрофы, всё кажется вполне комфортным. В супермаркетах есть продукты. Всё и вся как-то крутятся, что то делают. Жить можно, одним словом. А что до высоких материй, так на то они и высокие, что далеко. Но так ли далеки от нас свидетельства надвигающейся катастрофы, которая сметет нас как бренную пыль? Можно ли это увидеть здесь и сейчас нашими потускневшими и привыкшими к игровым сюжетам киношных апокалипсисов глазами? Да можно. Здесь и сейчас.

Ярчайшей картиной того, как смерть окружает нас и готовится поглотить, является наша русская деревня и земля, точнее то что от нее осталось. Мы привыкли относиться к земле и всему тому, что она дает как неисчерпаемому ресурсу. Русская деревня (русская Земля) всегда давала всё необходимое для решения любых задач Империи, будь то реформы Петра I или сталинская индустриализация. Империя черпала свои ресурсы от русской Земли, переваривала, перековывала и пережевывала их, в том числе и главный ресурс – людей, ибо Русская земля – это метафизическая мать русских. Это аксиома. Русские люди плоть от плоти русской Земли. Земля – роженица, кормилица, матушка… она нам Родина-мать, и всё такое. Отношение между истинно русским и русской Землей, это отношения ребенка к матери. Это любовь. И так же беззаветно, как мать, Русская земля всегда отдавала всю себя без остатка. И теперь, мы должны сказать прямо, отдала себя всю. Кончилась. Русская земля – кормилица, превращается в территорию, пространство на котором бесконтрольно разгуливает нежить в лице ростовщика, перемалывающего живые плоды Русской Земли и Русского Неба в «рост процентов по кредитам» и его близнецов — рейдеров всех мастей, прекрасно владеющих технологиями «законного» отъема собственности у беззащитных и утративших последние граны надежды на справедливость на этой земле крестьян. Жутко становится от попытки поставить себя на их место. Кромешная тьма. Мрак. Самая темная точка ночи. Русская Земля отлучена от Русского Неба. Священный союз расторгнут. В городах можно рассчитывать на то, что недоступно в деревне, на декларируемое участие государства, на подаяние в конце концов. В городе есть храмы, где православный может утешиться. В сибирской деревне, где только ветер гуляет в пустых проемах разбитых окон, ничего этого нет.

Жители мегаполисов представляют деревню по рекламным роликам, пасторальным картинкам. В мире виртуальной медийной реальности отвергается, выносится за скобки и исключается из сознания всё, что не укладывается в тональность общей иллюзии. Мы склонны игнорировать явные и явленные свидетельства разворачивающейся трагедии, оправдываясь тем, что нас это не касается и не коснется. Ведь всё вроде бы хорошо, карнавал продолжается.

Но всё же. Прорвавшийся на прошлой неделе в информационное пространство скандал, связанный с попыткой компании, принадлежащей известному в России рейдеру Маевскому Л.С. сорвать посевную компанию в шести крупных деревнях Новосибирской области и инцидентом, в котором сибирские крестьяне, немолодые и вовсе не богатырского сложения, вместе с бабами подняли на руки полицейский уазик и отставили его в сторону, освобождая дорогу для вывоза семенного зерна в поле для посева, — заставляет нас (тех, кто еще способен) увидеть ужас происходящего. История проста и банальна. Все шесть деревень входили в агрохолдинг САХО, принадлежавший Павлу Скурихину, который, в какой-то момент, пустился «во все тяжкие» и набрал кредитов на миллиарды рублей, очевидно для всех — невозвратных. Далее в амплуа «антикризисного менеджера» появляется Маевский Л.С., решивший прибрать к рукам всё, что плохо лежит. Его бизнес-конфликт с бывшими менеджерами САХО и вылился в череду уголовных дел, а охота за активами, под которыми он, прежде всего понимает 6 тысяч коров, стала причиной попытки срыва посевной компании. Ведь для него всё просто: не будет посевной – не будет кормов и стадо отправят на бойню, а людей и деревню упразднят за ненадобностью, земля превратится в пространство и территорию. Вот такой «простой» бизнес-план Маевского.

Но на наших глазах, наши русские люди, на нашей пока еще русской земле, десятилетия живущие на положении бесправных рабов, каким-то непонятным для жителей городов образом, отстаивают свое право-обязанность жить и работать на земле, завещанной им своими предками. Кто из нас сможет понять людей идущих против власти в борьбе за право сеять хлеб?

Крестьянам очевидно то, что недоступно и непонятно нам — механизм цепной реакции разрушения, запущенный на русской земле. Они знают, что незасеянные и зарастающие бурьяном поля, когда-то возделанные их предками, это предвестник опустошения и смерти. Это конец. За последние 15 лет «исчез» каждый пятый житель деревни в Новосибирской области. Опустели десятки и сотни деревень. Многие муниципальные образования существуют только на карте. Это бедствие может увидеть каждый из нас, стоит отъехать от города на сотню километров.

Что же происходит с нами? Что нас ждет? На что мы надеемся? Неужели мы думаем, что оставленная нами за «ненадобностью» Русская Земля останется пустой надолго? Так не бывает. Свято место пусто не бывает. Русская земля может вынести многое, но только не то, когда ее дети отворачиваются от неё, смотрят на её судороги пустыми и безучастными глазницами. Такой взгляд хуже смерти для матери, точнее смерть для неё — единственный выход.

Практически все хозяйства обременены кредитами сверх меры. В то время как перевернутая галлюцинация нашего мира кричит с экранов зомбоящика о том, что аграрии задыхаются от отсутствия кредитов, крестьяне (а значит и Земля) задыхаются под неподъемным бременем этих самых кредитов. Один мой знакомый бизнесмен, занимающийся сельским хозяйством 15 лет и всё никак не могущий выпутаться из долгов, прошел процедуру банкротства два раза и на сегодняшний день имеет «портфель» в 120 миллионов рублей. Каждый месяц он «отрывает» 1,5 миллиона рублей только на то чтобы «обслужить» кредиты, погасить стоимость заемных денег, выплатить ростовщику проценты. Это плоды труда, плоды русской Земли, отнятые у тех кто трудится на ней, оплаченные потом и кровью крестьян, за счет которых происходить черное чудо «роста» банковского капитала. Мы свидетели того как мертвое пожирает живое и именно этот процесс нам выдают за новую «форму жизни». Неживое и мертвое растёт и «живет» поглощая истинную жизнь.

Мы видим и слышим: «…деньги должны работать», «капиталы, проценты растут». Но это рост раковой опухоли.

Воистину мир перевернут. Мы забыли прописные истины, оплаченные нашими отцами, а значит мы вновь заплатим за этот урок, если от нас что-нибудь останется. Скорее на бывшую Русской землю, которую мы оставили, придут другие народы, и это будет другая земля. Уже не наша. И нам на ней не найдется места.