На данный момент по обращению матушки Елены, Православный правозащитный аналитический центр готовит ряд заявлений о проведении проверки законности действий медицинских работников, опеки, сотрудников следствия. Жалобы будут направлены в Генеральную прокуратуру, Следственный Комитет России, Уполномоченной по делам детей.

Многодетная семья протоиерея Алексия Макиевского до недавнего времени проживала в селе Липий Бор, Череповецкой епархии, Вологодской области. Отец Алексий настоятель Свято-Троицкого храма, литератор, публицист, автор книги «Незавершенная литургия», человек, безусловно, одаренный энциклопедического склада. В семье пятеро детей: двое родных и трое приемных, старший служит в армии.

Началом злоключений семьи священника Алексея Макиевского стало заявление в полицию девушки 14 лет о том, что священник якобы к ней «приставал».

«9 октября нагрянули следователи, я долго не могла поверить в то, что это происходит наяву. Даже пальто не сняла, так и просидела весь обыск в коридоре… Изъяли технику, нижнее белье мужа. Суд по определению меры пресечения был в 11 часов вечера. Я в это время находилась на допросе…», — рассказала матушка Елена.

Судя по всему, ничего кроме «приставания», основанного лишь на размытых показаниях девочки, дочери местного сотрудника ДПС, у следствия не было, поэтому они взялись за приемную дочь священника — Тамару.

Девочку начали таскать по допросам и гинекологическим экспертизам с требованиями признаться в связи со своим отцом.

«Нам никто и ничего не объяснил. Никаких бумаг, что меня, лишают статуса опекуна и по какой причине, я не подписывала. Сотрудники межрайонного следственного отдела, не спрашивая меня, ее законного представителя, отвезли девочку в городскую больницу на медицинское освидетельствование на предмет половой неприкосновенности. Но никаких документов, подтверждающих необходимость проведения этого освидетельствования, предъявлено не было. Самому ребенку даже не разъяснили суть действий, которые с ней будут производиться… Никого из близких в кабинет на экспертизу не пустили. Представитель опеки также не присутствовала там. Девочка оставалась наедине с врачом и медсестрой. Врач — мужчина-гинеколог, он работает в роддоме, я не знаю, есть ли у него лицензия на проведение подобных действий в отношении несовершеннолетней. Когда Тамара вышла, то разрыдалась на руках у Сони… Она сказала, что доктор во время обследования грубо кричал на нее, пытался заставить ее сказать, что она живет половой жизнью. Я поняла, что нужно немедленно уезжать. Нам здесь жить не дадут», — отмечает матушка Елена.

Деревня, в которой о. Алексий служит, не большая, все друг друга знают, не выдержав такого позора мать с дочерьми решили уехать к родственникам в Новороссийск. Приехав на место, они записались в школу, встали на учет в службе опеки и попечительства. Также матушка Елена с Тамарой сразу прошли осмотр в нескольких клиниках у квалифицированных детских гинекологов. Их ответ был однозначным: Тамару никто не трогал, она — девочка.

Однако следствие такая ситуация не удовлетворила и они продолжили капать материал на Тамару.

«13 ноября в школу к дочери прямо на середине урока ворвались представители опеки в сопровождении правоохранительных органов, которые прибыли из Вологодской области. Дочку опять повезли теперь уже на другую экспертизу. Вместе с ней забрали классную руководительницу, психолога… Мне никто не позвонил. Таю заставили раздеться, провели те же манипуляции, заставили сдать анализы на венерические заболевания. Каждый раз ей проводили внутреннее исследование. Тая говорит, что ей было больно, гораздо больнее, чем когда ее осматривали первый раз дома. Но о ее чувствах, как мне кажется, никто не думал. Взрослых выгнали из кабинета, сказав, что будут беседовать с девочкой один на один. Педагоги не стали спорить, защищать ребенка, они сразу вышли, представительница опеки сидела и молчала, ни во что не вмешивалась. Все это время я не знала, что происходит с дочерью, где она, с кем, — ее как будто похитили. И только когда экспертиза и допрос закончились, нас известили звонком, что ребенка «из школы не ждите». Тамару изъяли и поместили в приют…», — вспоминает со слезами матушка.

Когда девочку через несколько недель все-таки удалось вернуть домой, она записала свои воспоминания в школьной тетради:

«Потом помощник следователя попросил поговорить наедине…
— Ну, ты понимаешь, что это глупо и экспертиза показала, что ты давно уже не девочка… и это выполнено половым членом. 

— Ну да, вы верите экспертизе, а не мне, что у меня ничего не было!

…Когда брали соскоб, было настолько больно, что слезы сами лились от боли. В кабинет вбежала испуганная опека: что случилось. В меня засунули какую-то длинную фигню и попросили расслабиться».

БУЗ ВО «Кирилловская ЦРБ» по результатам освидетельствования вынесла письменный ответ: девственная плева нарушена…

Вернувшись домой, Тамара начала жаловаться на боли… Обратившись к тем же экспертам с 45-летним стажем, которые делали заключение по приезду, они услышали, что на этот раз… девственная плева надорвана, и имеется рубец с левой стороны. Врач предположила, что, когда ей брали мазок, то проникли слишком глубоко и была нанесена травма… Специалист готова дать показания в суде!

«Я считаю, что мою 12-летнюю дочь Тамару развратили сотрудники следственных органов. За этот месяц ее вынудили пройти в общей сложности семь гинекологических осмотров, во время одного из которых ее лишили девственности. В этом аду находится наша семья… Где искать правду?» — спрашивает матушка Елена.

Не исключено, что девочку дефлорировали специально, чтобы добраться до отца Алексия, поскольку одного заявления девочки для полноценного обвинения в суде было мало. В ходе допросов Тамару всячески склоняли к тому, чтобы оклеветать батюшку, сказать, что ее бьют в доме, и что она ведет половую жизнь. Девочка, написавшая заявление на отца Алексия, дружила с Тамарой, они проводили вместе время, та не раз посещала их дом.

За четыре дня до ареста Тамара, по словам матушки Елены, приходила в гости к этой девочке, и та ей показала американский сериал, в котором одна девочка обвинила мужчину в домогательствах. Некоторое время спустя подружка, сообщила ей: «А я вашего батюшку посадила»…

Матушка, инвалид III группы, была доведена до гипертонического кризиса, Тамара из-за позора вынуждена менять школы, ребёнку нанесена серьезная психологическая травма, она пережила эмоциональное потрясение, последствия и вред от которого еще предстоит оценить экспертам психологам. При этом опека и следствие называют ее не иначе как «государственный ребенок», на которого у матери вроде как и прав никаких нету. Как сказала заместитель начальника опеки Новороссийска Кондратьева Н.Е.: «Ну, если мы не правы, потом извинимся». 

На данный момент по обращению матушки Елены, ППАЦ готовит ряд заявлений о проведении проверки законности действий медицинских работников, опеки, сотрудников следствия. Жалобы будут направлены в Генеральную прокуратуру, Следственный Комитет России, Уполномоченной по делам детей.

Источник: Православный правозащитный аналитический центр